I wanna make you move because you're standing still (c)
сегодня (в Киеве еще сегодня!) День рождения у моего вдохновителя - Sinitari, так что поздравляю и вот)))) 
Автор: orocchan
Рейтинг: R - NC-21
Пара: Айзен/Гин, Гин/Айзен, другие
Жанр: ангст, романтика, приключения, мистика, пафос
Краткое содержание: альтернативная концовка Блича, пост-канон
Дисклеймер: Блич (с) Кубо Тайто. а также цитаты из Маяковского. и Кокинвакасю (в моем переложении)
Предупреждение: читать дальшеWIP, АУ с середины арки Уэко, десфик, OC, японская мифология и прочее. автор не несет ответственности за нервы читателей.
От автора: фик был начат и задуман более года назад, поэтому Маятник и последние глав 50 манги в расчет не брались. спасибо огромное всем альфа-ридерам и бетам. быстроту выкладки не гарантирую.
Примечания:
курсивом - воспоминания
Часть 1. Предатели
читать дальшеГлава 1. Начало конца
Глава 2. Хогъёку
Глава 3. Суд
Глава 4. Приговор
Глава 5. Башня Раскаяния
Глава 6. Сны
Глава 7. Сто лет назад
Глава 8. Казнь
Часть 2. Изгнание
читать дальше Глава 9. Гин
Глава 10. Сто пятьдесят лет спустя
Глава 11. Лас Ночес
Глава 12. Пленник
Глава 13. Интерлюдия
Глава 14. Кицуне
Глава 15. Кучики Бьякуя
Глава 16. Сеннин
Глава 17. Звезда
Глава 18. Сайя
Часть 3. Боги
читать дальше Глава 19. 愛
Глава 20. Сказки
Глава 21. Соуске
Глава 22. Обон
Глава 23. Интерлюдия
Глава 24. Мальчишки
Глава 25. Выбор I
Глава 26. Выбор II
от автора: на самом деле, эпик посвящен одному человеку, но мне столько людей помогают его писать, что я не знаю, как всех благодарить: Romina, osmonruna, Kagami-san, serranef, Shining-Wings, серебристый лис, Nebo_229, Eishi, HtonS... и все, кто часто слушает мои стенания, и кто не дает сбиться с пути истинного, и всячески поддерживает, и дарит плюшки - пасиба!
я не достойна 
от автора дубль два: мне стандартно не нравится написанное, но сколько же можно тянуть)))))))) тут даже порно нет, ужос проста.
от автора дубль три: дальшена 3х страницах будет пересказ предыдущих глав, так что если вдруг кто-то еще помнит, что было, то приступайте к новой главе))))
саммариЯ снова вижу историю, которую записал когда-то. О власти. О любви. И предательстве… (с) Последнее Испытание. кхм...
Итак, жил-был в Древней Ямато кицуне, который однажды прогневал богиню солнца Аматерасу, за что был сослан навечно в мир смерти – в Общество Душ. В ОД кицуне встретился с человеком по имени Соуске и они заключили обет – кицуне помогает Соуске стать богом смерти, Соуске в ответ возвращает его в мир живых. Кицуне назвали Гином. Прошла череда перерождений, и наконец Ичимару Гин и Айзен Соуске, а также Канаме Тосен, капитаны Готея 13, поднимают восстание, чтобы свергнуть бога смерти. Для этого Айзен с помощью украденного у Урахары Киске Камня Разрушения (Хогьёку) создает армию сильнейших арранкаров – Эспаду. Но восстание проваливается. Эспада предает Айзена. Канаме убивают, Гина бросают в Башню Раскаяния, а Айзена сжигают на Сокьёку.
Или думают, что сжигают.
Сто с лишним лет спустя Кучики Бьякуя освобождает Гина из Башни в обмен на то, чтобы Гин рассказал ему все, что с ним случилось с того момента, как он попал в ОД. Гин рассказывает, но не говорит всей правды. В это же время он разгадывает загадку Айзена и находит его душу. Айзен перерождается, и Гин берет мальчика себе на воспитание. Пятнадцатилетний Айзен, никем не узнанный, становится лейтенантом во втором отряде, а Гина снова бросают в тюрьму – во второй отряд – за то, что он скрывает местонахождение Хогьёку. Камень может разрушить целый мир, если взорвется, а взорвется он, если его не подпитывать рейацу. Сто лет назад Айзен поместил камень Гину в душу – ведь кицуне бессмертны. Никто, кроме Гина и Айзена, не знает, где Хогьёку. Урахара ищет камень в Лас Ночес, а заодно, по приказу Готея, создает прибор, позволяющий манипулировать пустыми. Почти все арранкары становятся рабами шинигами.
Генерал Готея Ямамото получает от высших богов приказ выбрать нового генерала и покинуть свой пост. В это время вайзарды и арранкары тайно объединяются против шинигами и планируют проникнуть в ОД и захватить Сейрейтей. Куросаки Ичиго, давно уже шинигами, лейтенант 11 отряда в отставке и (незаконный) муж Кучики Рукии, встает на сторону вайзардов. Его шпионом в Сейрейтее являются Гин и перерожденный Айзен – Аояма Юске.
Глава 25. Выбор I Глава 25. Выбор I
А ещё у нас нет поддержки ни слева, ни справа.
А ещё ты сегодня один, а завтра другой.
И всё это не месть, а награда за право
спокойно ходить. И там, где никто ни ногой.
(Виктор Байрак)
Лас Ночес
Путь от Каменного моря до Лас Ночес занял несколько дней. Орихиме терпела компанию Гриммджо и его сомнительные комплименты.
Вайзарды во главе с Шинджи отправились в Аояму. Там, под покровом кеккая, втайне от шинигами, они ждали сигнала Ичиго, чтобы напасть на Сейрейтей.
Но Ичиго медлил.
Орихиме осталась в Каменном море с Такамасой и Гриммджо. Старый шинигами вскоре ушел вглубь пустыни, в поисках добычи и опасностей, а Гриммджо позвал Орихиме в Лас Ночес – мол, здесь делать нечего, а там намечается драка. И облизнулся.
Орихиме бежала в каменных джунглях глубоко под пустыней Уэко Мундо. Вырубленные в скале коридоры, колонны-сталактиты, основания которых терялись во мгле, слабый отсвет рейацу арранкара впереди, лестницы то вверх, то вниз, гулкое эхо, - и так день за днем, пока ей не стало казаться, что они бегут по кругу.
- Подожди, - она остановилась отдышаться.
Гриммджо возник за плечом, обдавая шею тяжелым дыханием.
- Быстрее, девка. Здесь живут Цифры. Они расскажут кошке. Дальше мы снова уйдем в сонидо. Скоро будет щит.
- Откуда ты знаешь дорогу? Это же лабиринт!
Вместо ответа Гриммджо подхватил ее, бросил себе на спину и рванулся вперед.
- Я их чую, - прорычал он под нос.
- Цифры? – Орихиме обхватила его покрепче.
- Васт лордов, - довольное урчание прокатилось по рукам. – Они зовут.
- Здесь есть Васт лорды? – девушка зажмурилась, когда арранкар перелетел одним прыжком бездонную пропасть и нырнул в очередной коридор.
- Васт лорды построили Лас Ночес до того, как пришли шинигами.
- А я думала, это Айзен ее построил.
- Айзен поставил башни, - арранкар прыгнул в дыру в полу и оказался в новом зале, - на песке.
Орихиме вспомнила купола, под которыми сияло солнце.
- А половина крепости стоит под землей, да? – догадалась она.
Гриммджо усмехнулся.
- Вся Лас Ночес стоит под землей, девка. От Каменного моря до самого Щита.
- От Каменного моря до… Это все – Лас Ночес?!
Вдалеке появилось сияние. По стенам и полу шел гул, с потолка сыпался песок. Арранкар остановился на пороге огромного зала с бессчетными рядами каменных колонн. Вдалеке сверкала и переливалась всеми цветами радуга от потолка до пола.
- Это щит, который поставили шинигами, - Гриммджо сплюнул на пол. - Наверху он плотный настолько, что через него не пробраться. Внизу тоньше. Можно перепрыгнуть.
И он без предупреждения ушел в сонидо.
Орихиме почувствовала себя так, будто ее швырнули в воду с вышки. От удара о поверхность щита перехватило дыхание, в глазах вспыхнули звезды. Куртка Гриммджо выскользнула из ослабевших пальцев. Девушка провалилась в глубину и запаниковала.
Кто-то схватил ее за руку и вытащил наружу.
- Ты хотел убить ее, Гриммджо?
- Я хотел поиграть.
- Пока она без сознания? – спокойный голос. – Иди, потом поиграешь. Я забираю женщину.
Сквозь ресницы она видела белое плечо арранкара и далеко-далеко – мерцание радуги за колоннами. Гриммджо презрительно фыркнул и исчез. Вдалеке послышалось довольное рычание и испуганный вскрик – кто-то не успел убраться из-под ног Сексты.
- Ты можешь идти, женщина?
- Да, - Орихиме отстранилась неловко. – Спасибо.
Улькиорра потянул девушку за собой. Она споткнулась. Чей-то череп покатился по каменному полу с гулким стуком. Перед глазами снова все поплыло. Орихиме помотала головой. Ох, зря… На руки закапала теплая кровь. Она прижала ладонь к носу.
- А где Гриммджо?
- У него задание, - Улькиорра проследил за взглядом и пнул носком череп. - Стражники. Они могут донести шинигами. Убери это, - он указал на кровь. – Нельзя оставлять следов.
Холодные зеленые глаза с вертикальными зрачками казались стеклянными. Она оглядела себя. Джинсы и футболка – у нее даже носового платка с собой не было. Исцеление… это быстро. Нос перестал кровить, но все руки были измазаны. С пальцев сорвалась капля. Улькиорра поймал ее на ладонь и слизнул. Схватил руку и провел языком по пальцам, по запястью, по ладони. Поднял взгляд. Орихиме поняла, отшатнулась и зажмурилась. На губах и под носом осталась кровь.
Поцелуй арранкара был холодный и жесткий. Улькиорра отступил на шаг.
- Идем, - его голос ничуть не изменился.- Ты знаешь сонидо, женщина? - он подошел к стене и нарисовал пароль от тайных ходов Лас Ночес.
Она кивнула.
- Тогда следуй за мной, - и Улькиорра, крепче ухватив ее запястье, дернул за собой в пустоту.
Долгое время они шли молча. Кварта несколько раз останавливался и прислушивался.
- Куда мы идем? – наконец, спросила Орихиме.
- Я отведу тебя в твою темницу, женщина.
Белое одеяние арранкара светилось во тьме. Улькиорра не отпускал ее руку. Сначала она пыталась вырваться, потом поняла, что это бесполезно. Хватка была железной.
- Это не то, что ты обещал Ичиго, - сказала Орихиме. – Мы же союзники.
- Молчи, женщина. Ты наш пленник. Как и остальные шинигами здесь.
- Я не шинигами.
- Ты – друг Куросаки Ичиго, а он – шинигами.
- Мы же договорились, - Орихиме сглотнула. – Мы заключили союз…
- Мы не заключаем союзов.
- Вы, что, хотите обмануть Ичиго? – она схватила его за рукав изо всех сил дернула. Ее сила возросла с тех пор, как она стала вайзардом, но недостаточно для того, чтобы справиться с Квартой Эспады. Но он остановился. Оглянулся.
- Я думала, что вы нам поможете! – она злилась.
- Мы нападем на Руконгай, как обещали. Но мы не обещали подчиняться вам.
- Секундочку! Так, вы с нами или против нас?
- Мы никогда не были, - арранкар тряхнул рукой, и Орихиме отлетела к стене, - с вами, женщина.
Он оказался совсем рядом, лицом к лицу. Видел он в темноте, наверное, как кошка, а Орихиме видела только бледное пятно перед собой. Она подалась назад, вжимаясь в шероховатый камень.
– Мы никогда не были, - повторил он тихо, пока его пальцы скользили по шее вверх, ногти царапали кожу, - на стороне шинигами. Ни тогда, с Айзеном. Ни сейчас, с Куросаки, - он чуть сжал пальцы, и Орихиме поняла, что не может дышать. – Я могу убить тебя – мне все равно. Если хочешь жить, следуй за мной, женщина.
Орихиме наскребла на стене пароль от лабиринта. Камень превратился в воздух, пропуская ее. Не ожидавший этого Улькиорра разжал руку, и Орихиме упала на спину, выставив перед собой щит. Луч церо разбил защиту, царапнул по локтю. Она вскрикнула от боли. Предательские слезы бежали по щекам.
- Подчине… - она всхлипнула, так и не сумев произнести команду.
- Я могу сопротивляться манипулятору, - ровно сказал арранкар. Подхватил ее под локоть и бросил обратно в туннель. Стена закрылась. Девушка скорчилась на полу. Улькиорра остановился рядом, толкнул ее носком ноги.
- Встань.
- Хватит, - сказала Орихиме сквозь слезы.
- Ты боишься?
- Я не боюсь тебя, - упрямо сказала она.
- Ты будешь бояться, - Улькиорра опустился рядом, разворачивая ее лицом к себе. – Твой страх сладкий, женщина, - он мазнул ладонью по ожогу на локте, она зашипела от боли. Он облизал пальцы. – Твоя боль приятна.
Орихиме вырвалась и наложила целительный щит. Коридор осветился мягким светом. Арранкар, вопреки ее ожиданиям, не стал ей мешать. Он подождал, потом вздернул ее на ноги и подтолкнул вперед.
- Иди, женщина.
- Я не хочу! – упрямо вскинулась она.
- Мне все равно, чего ты хочешь, Иноуэ Орихиме. Ты слаба. Ты не можешь заставить нас передумать или остановить. Пока Куросаки не придет за тобой, ты будешь нашей пленницей. Мы обменяем тебя на Сейрейтей, - он ушел в сонидо, а в следующий момент холодные пальцы коснулись ее губ. Орихиме вздрогнула. Дыхание замерло, а пульс бился так часто, что было больно. Зеленые глаза сверкали в темноте, будто отражая свет, но света не было, и Орихиме избегала смотреть вверх. Ужас прохладным дыханием дышал в спину.
- Зачем вы это делаете?
- Что?
- Все! Сначала вы были против шинигами, потом подчинились Айзену. Предали Айзена и подчинились Готею. Потом перешли на нашу сторону, потом предали нас. Я не понимаю.
Улькиорра развернулся и пошел по коридору.
- Пустые и шинигами всегда были врагами. Ничего не изменилось с тех времен. Кроме одного.
Пришел шинигами, который был против своих. Пришел, и собрал вместе сильнейших гиллианов, и научил их сражаться. Не друг с другом, как прежде, а против одного врага. Он объединил пустых. Дал смысл жизни. Он был их богом.
- Но вы свергли его.
- Пустые едят тех, кто сильнее, чтобы забрать силу. Мы хотели стать богами, как он.
- Он был ваш враг, но вы его слушались?
- Он сказал нам сражаться с шинигами. Он был шинигами. Мы должны были сражаться с ним.
У нее гудели ноги от долгого перехода под пустыней и голова – от слез.
- Вы подчинялись Айзену. Он был шинигами и враг. Тебе не кажется это странным? Почему тогда вы не хотите слушать Куросаки-куна? Он даже не шинигами! И он хочет, чтобы всем было хорошо!
- Куросаки не любит сражаться. Он слаб.
- А это обязательно – друг друга убивать? – она сжала кулаки. – Он хороший. А ваш Айзен – плохой.
- Но то, что он говорил, было правильно, - арранкар замолчал на мгновение. – Подчиняться. Свергнуть. Так он приказал. Так мы сделали.
- Ты жалеешь, что его нет?
- Мне все равно, - равнодушно ответил Улькиорра. – Для пустых только смерть имеет значение.
Орихиме смотрела в белую спину. В чем-то Улькиорра был прав. В мире Уэко царили голод, отчаяние и бесконечная скука. Она прожила здесь не один год, и не раз ловила себя на мысли о том, когда же это кончится. Арранкары могли ждать вечно… пока не придет кто-то сильнее. Горло сжалось от тоски. Здесь даже не молились об избавлении – некому было слушать молитвы. Мир без бога.
А потом пришел Айзен. Да, Улькиорру можно понять.
- Неужели ты ничего не чувствовал, когда его казнили? - она помотала головой, отгоняя опасные мысли.
Арранкар остановился:
- Если ты так хочешь это услышать… Мне все равно, что его нет, но мне не все равно, что он был.
- Но он плохой, - упрямо повторила Орихиме.
- Он – единственный, - сказал Улькиорра так, будто это решало все.
В черном небе Уэко висел одинокий месяц. Поэтому оно было не таким черным. Орихиме вытерла глаза. Глупая. Почему она плачет?
- Значит, мы враги?
- Мы уничтожим шинигами. Или они – нас, - Улькиорра коснулся холодной стены. – Ты хочешь знать, почему мы пустили шинигами в Уэко Мундо? Я отвечу: мы позволили им остаться, чтобы узнать врага. Чтобы уничтожить одним ударом. Вскоре в Сейрейтее поймут, что Лас Ночес им больше не принадлежит. Они пришлют сильнейших шинигами. Хицугаю… Кучики… Возможно, придет сам Ямамото. Мы все о них знаем. Они ничего не знают о нас. Мы победим, - он толкнул стену. - Мы пришли, Иноуэ Орихиме.
Ученый направлялся в лабораторию, почесывая затылок веером и зевая. Примера и Терция вышли из сонидо по обе руки от Урахары.
- Следуйте за нами, Урахара Киске, - сообщила Халибел, потянувшись к ножнам за плечом. – Вы больше ничего не можете сделать.
Урахара молча опустил веер в рукав и сделал, как велено. В шею дышал Гриммджо Джаггерджек. Давно не виделись, кошечка.
Ичиго предупредил его. Арранкары передадут ученого в Общество Душ, когда Куросаки захватит Сейрейтей. Ичиго обещал ему защиту. А на случай, если мальчишка не сдержит обещание, есть Йоруичи… и старый магазинчик в Каракуре. Пусть потом ищут черную кошку в подвале…
Арранкары расположились в заброшенной лаборатории Октавы. Нойтора катал по полу колбы с чем-то засохшим, ядовито-зеленым, и давил их каблуком. Колбы лопались, пол устилали осколки стекла. Заэль безучастно смотрел на неработающий экран.
- Деактивируй манипуляторы, - распорядилась Халибел.
- А если я не… - Урахара обернулся с ненатуральной широкой улыбкой и увидел Йоруичи. Женщина висела на руках Баррагана. Без сознания, голая. С загорелых тонких пальцев принцессы капала кровь. На руке остались следы от когтей. Гриммджо. Урахара замолчал. Как они сумели поймать ее? Неужели они настолько сильнее…
- У тебя нет «если», - Халибел подтолкнула его. – Ты хочешь спасти свою «госпожу»?
Они всё знают, всё слышали. Урахара скривился.
- Высшие пустые не подчиняются манипуляторам, как ты сам догадался, - продолжила Терция.
- Васт лорды? – уточнил ученый.
- Ты можешь пожертвовать ей и сбежать, - Халибел не ответила. – Дай приказ убить Баррагана – тебя послушается большинство арранкаров в этой комнате. Но мы – нет. Завяжется драка. Кошка умрет первой.
Рядом с Урахарой возник Вандервайс, улыбнулся беззубо и доверчиво вцепился в подол хаори.
- Я не стану спорить, - ученый шагнул назад. – Я не уйду без Йоруичи-сан, - быстрым взглядом он окинул комнату. Ичиго говорил, что сопротивляться не стоит, но все случилось совсем не так, как думал мальчишка. - Код деактивации знает только Куроцучи. Я передал ему все мои разработки.
- Разгадай код. Ты его написал.
- Я должен вернуться в свою лабораторию…
- Здесь. Сейчас.
Халибел оттолкнула застывшего у экрана Заэля и пнула блок питания на полу. Экран замигал. Она вручила Урахаре засыпанную песком клавиатуру, - Если не отключишь манипуляторы через полчаса, мы убьем ее, того шинигами, тебя и всех арранкаров в Лас Ночес, - она села на стол возле Нойторы. Тот отпрыгнул, как ужаленный, и встал у стены, скалясь и сверкая единственным глазом. Терция не обратила внимания. – Мы убьем всех, кто встанет на сторону шинигами. И девчонку тоже. Улькиорра?
Ученый обернулся. Из отверстия в стене вышел Кварта, таща за собой Орихиме.
- Они обманули нас, Урахара-сан, - на грязных щеках блестели слезы. Она шмыгнула носом. – Они обещали помочь Ичиго… а сами… О боже, Йоруичи-сан! Отпустите ее! – она дернулась, но Улькиорра удержал. – Куросаки-сенсей!
Из-под стола в другом конце лаборатории выглядывала нога в белом таби. Ишшин валялся на полу без сознания. Говорил ему Урахара не привязываться к мелкому арранкару, а тот все «забавный, забавный». Нашел зверушку.
- Куросаки отвлечет шинигами, а мы вернем себе Лас Ночес, - усмехнулся Гриммджо. – Такой был уговор. А ты останешься с нами, девка.
Орихиме в панике посмотрела на него. Урахара вздохнул. Им не стоило связываться с пустыми. Изначально. Он стряхнул песок с клавиатуры и ввел код авторизации. Вандервайс сел в ногах и стал играть с оборванными проводами.
- Я могу заблокировать манипуляторы, но у меня не получится их снять или отменить код подчине… - по горлу скользнуло плашмя холодное лезвие. Орихиме вскрикнула в испуге. Урахара закашлялся и выдавил из себя улыбку. – Я совсем не собирался произносить команду! Я хотел сказать, что попробую заблокировать приборы так, чтобы они не реагировали на нее. Этого будет достаточно? Снять вы их можете только в Сейрейтее.
Халибел чуть отодвинулась.
- Этого будет достаточно. Время идет.
Нет времени, и выбора нет. Он переглянулся с Орихиме.
Их предали.
Руконгай
На склонах гор Аоямы лежал туман и цвели камелии. Шинджи теребил сорванный цветок и смотрел в призрачную дымку, разрезанную темными хребтами гор. Небо было черное – совсем как в Уэко… хотя не совсем: в Уэко нет звезд. Хиёри валялась в мокрой траве, чем была страшно недовольна, и всех об этом оповестила, но подниматься и не думала. После нескольких лет однообразного пейзажа Каменного моря никто не воспримет всерьез жалобы на мокрую траву.
Вайзарды вместе с Ичиго ударят в тыл врага. Пустые должны были прорваться в Руконгай, отвлекая внимание готеевцев на себя. Эспада и вайзарды ждали сигнала.
- Когда, блин, тут уже рассвет? – выругалась Хиёри, почесывая бедро.
- Когда солнце встанет, - меланхолично отозвался Лав.
- А я не догадалась! – она сорвала снулый подснежник и сунула в рот. – Эй, Шинджи! Ты че такой мрачный?
- Орихиме осталась в Уэко, - хмыкнула Риза.
- С Гриммджо, - добавил Роуз, и все загыгыкали. Лав по примеру Хиёри тоже сунул в рот цветочек, предварительно придирчиво покрутив его в пальцах.
Шинджи упрямо вздохнул, продолжая глядеть вдаль сквозь туман и спутанные ветви деревьев.
Где носит Ичиго? Он сказал, что пойдет на разведку, взял с собой Нелл и пропал на несколько дней. Ох, натворит дел глупый мальчишка. Как пить дать… Ичиго не хотел войны. Пусть Шинджи и убедил его, что это необходимо, если Ичиго хочет что-то исправить в мире Общества Душ.
Шинджи не особенно верил в победу. Сейрейтей стоял и будет стоять. Ямамото несгибаем, как горы, и так же вечен. Но не драться было скучно. Не спасал даже джаз.
- Эй, Шинджи. Хочешь поржать? – Хиёри метко запустила в клетчатую кепку шишкой. – Я сон видела. Битва и все такое. И ты стоишь, несчастный, аж смотреть тошно. А меня надвое разрубило, прикинь? – она хмыкнула. – А знаешь, кто это сделал? Ичимару Гин. А ты ревел, придурок…
Шинджи натянул кепку на глаза. Ему не нравилось долгое отсутствие Ичиго. А еще Урахара подозрительно смирно ведет себя в последнее время, будто что-то замышляет… Но больше всего Хирако Шинджи не нравилось чувствовать себя последним подлецом – совесть проснулась, вот подарочек. Он настроил Ичиго против шинигами. Он отдал Орихиме арранкарам. Голос совести противно нудел. Почти как Улькиорра Шиффер, будь он трижды проклят.
Как и сказал Айзен, Ичиго ошивался у ручья на южной границе между Руконгаем и Сейрейтеем. Ходил туда-сюда и задумчиво сбивал ножнами стебли сухого высокого тростника. Одершванк, взрослая, в каких-то лохмотьях, сидела на берегу, опустив ноги в ручей, и смотрела на отражающиеся в воде звезды и яркую полную луну.
«Встретишься с Ичиго, - сказал Айзен, расстегивая ошейник и отпуская лиса на волю вольную. - Он скажет тебе, что на Сейрейтей нападут, и, скорее всего, это произойдет сегодня. Ты удивишься и спросишь у Куросаки, что он хочет от тебя. Выслушаешь внимательно, согласишься со всем и сделаешь все, что он попросит».
«А разве лейтенанта второго отряда не накажут за то, что лис сбежит?»
«Как сбежит, так и поймают. И в Башню».
«Хм. Что будешь делать ты?»
«У меня дела. Я вернусь на рассвете».
Соуске не зря рос под его присмотром. Лис знал его повадки. Да и в лунную ночь мог пустить пыль в глаза кому угодно.
Гин подошел.
- Юске, - Ичиго выдохнул с облегчением. – Долго так. Что-то случилось?
- Задержали, - уклончиво ответил оборотень, попутно удивившись – с каких это пор Ичиго и Юске на «ты»?
- Вот письмо, - ему сунули в руки сложенный вчетверо лист. – Передай его Бьякуе, - Ичиго пожевал губу. - Мне надо, чтобы он прочитал это сегодня, до рассвета.
- Как скажешь. Но отчего такая спешка? – Гин бросил взгляд на Одершванк. Ичиго не разгадал кицуньих чар, заметит ли она?
- Не спрашивай. Хотя… Понимаешь, - Ичиго отчаянно вцепился пятерней в спутанные рыжие космы на затылке. – Я боюсь, что терпение у арранкаров лопнет. Или у вайзардов. Они нападут на Сейрейтей очень скоро. Может, сегодня.
Надо удивиться.
- Ты шутишь, - сказал Гин. – Они даже близко к стенам не подойдут. Армия шинигами огромна. Границы районов охраняются патрулями…
Он знал. Кислый запах травы и вытертых деревянных досок. Жара такая, что делать ничего не хочется. Мухи вьются, бешенные, над прокисшим мисо, стукаются друг о друга. Приподняться, махнуть мокрым полотенцем, почесать ногу всю в поту, с налипшими хакама, и снова валяться на веранде, на сквознячке.
Пограничники. Сколько таких прошло через лапы кицуне.
А во дворе лают щенки, и Соуске кидает им палку. Щенкам весело, а Соуске смотрит: кто прыгнет выше, у кого нюх лучше, кто опередит других, кто послушнее… Все так невинно. Пока он только изучает. Собак, шинигами из отряда, плывущие по небу облака… Гина. Гин раздает ему пощечины. «Не смотри на меня, как на вещь, маленькая тварь».
«Я сильнее тебя», - говорит Гин.
«В чем? - спрашивает Соуске, спокойно вытирая кровь из-под носа. – Кидо? Я выучу столько же и больше».
«У каждого есть что-то, в чем его не превзойти. И у меня есть. И у тебя есть».
«Я хочу знать все, что знаете вы, Ичимару-сама».
«Для этого тебе надо жить столько же, сколько жил я, - Гин смеется. – Отрастить хвост, а лучше пару, уши и усы. Иди сюда, Соуске, скажи, что любишь меня, что никогда не бросишь. А если не скажешь, я тебя побью». Айзен Соуске любит силу, поэтому и льнет к кицуне.
…Ичиго говорил что-то, путаясь в словах, объяснял, расстраивался, но Гин слушал вполуха. Какая разница. Соглашайся.
- Ладно, - решил рыжий. – Будь что будет.
- Можешь рассчитывать на меня.
- Спасибо. Ты просто… сам не представляешь, как меня выручил.
- Это не трудно.
- Я буду ждать в таверне на пятой улице, - сказал Куросаки. – Ты приведешь его, да?
Оказавшись у высокой стены с черепичным козырьком, которая скрывала от любопытных взглядов великокняжеский сад, Гин вернулся в свой облик. Бьякуе будет приятней увидеть старого знакомого, чем сопляка-лейтенанта, не так ли? Письмо от Ичиго лежало за пазухой. Гин его прочитал. Хмыкнул. Интересно посмотреть на реакцию Кучики. Ичиго писал о Рукии и ребенке. Маленькая Кучики все рассказала – но на что она рассчитывает? Сбежать от брата с приплодом в Руконгай? Ичиго оказался догадливый – он спихнул дуреху на главу клана. Просил в письме присмотреть за ней.
Кучики Бьякуя сидел за столом спиной к веранде. Ночник тускло освещал документы, книги и хозяина, склонившего полную мрачных дум голову на аристократический кулак. Гин шагнул внутрь, чуть поклонившись, чтобы не задеть головой низкую рамку сёдзи.
- Кицуне, - выдохнул Бьякуя, не поднимая головы. Что ж он так спокоен? Гин заинтересованно обвел комнату взглядом. А, Сенбондзакура на расстоянии вытянутой руки.
- Угадал.
- Как ты сбежал?
Гин неспешно подошел.
- Тебе ли не знать, Бья~куя, - пальцы сжали плечи аристократа, ядовитый голос зашептал над ухом. Гин опустился на колени за его спиной. – Или ты забыл… и мне показать?
- Кого ты соблазнил... - зло начал тот, но очнулся. Бросил равнодушный взгляд через плечо. – Я больше не…
- Ты так думаешь… - ладони подхватили рассыпавшиеся пряди волос, смели на бок, оголяя шею, - Какая в небе луна… «Ты посмотри, какая в мире тишь»… - Гин усмехнулся; хотелось говорить стихами; почему, когда решалась его судьба, когда, возможно, решалась судьба всего мира, ему хотелось говорить стихами? – «Ночь обложила небо звездной данью»...
- Чего ты хочешь, кицуне? Я прикажу, и тебя снова запрут в Башне.
Ночь сегодня щедра на обещания. Сначала Айзен, теперь Бьякуя. Гин обернулся к темному саду за ставнями. Луна играла в прятки с облаками.
- Нет... - Гин тряхнул головой. Хватит Башни. - Ты не прикажешь... - сухие пальцы ползли по шее и лопаткам Бьякуи, а тот сидел, замерев и едва дыша. Он шепнул у затылка: – Моя любовь огромней неба; мне не укрыться от тоски, - и снова гладить, гладить, пока добыча не покорится, не смирится со своей участью; как легко это было с Бьякуей, как сложно с Айзеном… Где он? Что задумал? – Любовь моя не знает ни конца, ни края…
- Прекрати, - Бьякуя сжал руку в кулак, противясь мороку. - Ты не умеешь любить, тварь.
- Ты умеешь? - лис сверкнул зелеными глазами.
- Не тот любит, кто говорит чужими стихами.
- Я знал другую любовь. Для нее не нужны стихи. Ни один поэт не найдет слов для нее.
- У тебя нет сердца, кицуне, - Бьякуя закрыл глаза. – Любовь, которую ты знал, ты не чувствовал. Люди влюбляются в лисиц, но лисицы только смеются над ними.
- Но смешно же. Люди такие странные, - Гин сощурился. – Они отдают свое сердце так легко, забывая, что сердце – это жизнь. Забывая, что это погубит их.
- Как Кира Изуру? – тихо спросил Бьякуя.
- Упрямый мальчик, - фыркнул Гин. – Не бойся за Изуру. Он мне не нужен. Мне больше нравятся те, кто скорее погубит себя, чем отдаст сердце зверю.
«Тем увлекательней охота, Соуске.»
- О чем ты говоришь, Ичимару?
- Ты в моей власти. Десять лет прошли, как страшный сон, не так ли? - Гин усмехнулся. - Но я не стану тебя мучить. Я принес письмо, - он наклонился к горлу, мазнул кончиком носа по коже. Положил свернутый листок на стол, и продолжил скрестись в спину и заглядывать через плечо, блестя веселыми глазами.
- Куросаки?
Бьякуя развернул листок. Побледнел. Напрягся. Шея покрылась мурашками. Бросил лист на стол и закрыл глаза рукой. Гин ткнулся губами в затылок Бьякуи.
- Где он? – в одно движение шинигами поднялся, сбрасывая лиса с плеч, подхватил Сенбондзакуру и сунул за пояс.
- Я провожу.
- Идем. У нас нет времени.
- Вы передумали отдавать меня на растерзание страже?
Бьякуя скользнул невидящим взглядом по улыбке лиса.
- Идем, - повторил он.
Хозяин таверны испуганно посмотрел на шинигами, незамедлительно провел его к рыжему постояльцу, разбудил семью и ушел с детьми, куда глаза глядят. Лис одобрительно кивнул и мягко прыгнул на веранду. Подслушивать.
Когда Бьякуя появился в комнате, Ичиго вскочил, и в углу шевельнулась тень – взрослая Одершванк сидела на корточках, предупредительно поставив перед собой меч. Бьякуя даже не прикоснулся к Сенбондзакуре.
- Что все это значит, Куросаки?
- На Сейрейтей нападут, будет война. Я хочу, чтобы Рукии не было в городе, когда это случится. Ты ведь можешь отправить ее куда подальше, где безопасно для нее и ребенка?
- Она моя сестра, - Бьякуя положил руку на рукоять катаны: – Что происходит, Куросаки?
- Ты позаботишься о ней?
- Я же сказал, - процедил аристократ.
- Тогда… я пойду, Бьякуя.
Сенбондзакура бесшумно покинула ножны. Острие меча было направлено в шею рыжего мальчишки.
- Расскажи мне все, что тебе известно. Кто нападет?
- Я нападу, - Ичиго пожал плечами. – И что?
- Один? – в серых глазах промелькнуло недоумение. А он и правда верил, что Куросаки может в одиночку напасть на целый город.
- Нет, не один, но своих не выдают, да, Бьякуя?
- «Своих», - повторил шинигами. – На чьей ты стороне, Куросаки Ичиго?
- На собственной.
- А Сейрейтей стал твоим врагом? – уточнил Кучики. – И все, кто находится в пределах его стен, включая Рукию и меня?
- Сейрейтей мой враг, но вы – нет. Ни один шинигами из Готея никогда не будет моим врагом. Я не стану спорить, Бьякуя, - устало сказал Ичиго. – Мне надоели эти тяжбы – «если ты не с нами, то ты против нас». Я выслушивал подобное много раз и знаешь – достало. Одни хотят одного, другие – другого, каждый тянет одеяло в свою сторону, никто никого не слушает…
- Как ты не слушаешь меня, - нахмурился аристократ. – Чего ты хочешь добиться, Ичиго?
- Чего-нибудь. Я не хочу войны.
- Поэтому ты ее начал?
- Вы должны позволить вайзардам и арранкарам жить, как они хотят. Признайте их право, черт возьми! Я ведь тоже вайзард.
Кучики окатил его надменным взглядом:
- Ты игрушка в чужих руках. Кто тебя надоумил?
- Я могу сказать то же самое о тебе. Вы слепо подчиняетесь Совету и королю. Так всегда было, я просто не хотел верить в это, - криво усмехнулся рыжий. - Ты бы убил меня, если бы Совет тебе приказал? Если честно?
- Твое «честно», - медленно выговорил Кучики, - звучит пошло и по-детски. Честь – это не игрушка, мальчик, - Ичиго дернулся возмущенно, но Бьякуя продолжил, еще тише: - Ты все еще жив, Куросаки Ичиго, это и есть мой ответ.
- Бьякуя…
- Ты ушел из Готея, чтобы найти душу матери, а вернулся с армией и требуешь мира – вынь да положь. Ты запутался в своих желаниях, Ичиго.
- Да не найду я ее, даже если зайду в каждый дом в Руконгае! А знаешь, почему? Тут кавардак полнейший. Ваш Совет, покой и благополучие, в которые вы верите, лишь иллюзия. И пока эта иллюзия существует, история, которая случилась с мамой, будет повторяться.
- Ты хочешь построить новый мир, Ичиго? Справедливый, добрый, ласковый мир? Ты забываешь, кто мы и в чем наше предназначение. Шинигами стоят между тьмой и светом. Здесь нет вечного счастья. Мы должны помнить, что за плечами – пустота, а если забудем – она поглотит нас. За каждый кусочек счастья нам приходится платить, - Бьякуя качнул головой. – Ты все еще слишком человек, Ичиго.
- Если за счастье надо платить, то это и не счастье вовсе, - буркнул тот.
Бьякуя молча вложил меч в ножны, развернулся и вышел с последним «прощай».
- Вот так всегда… - Ичиго медленно выдохнул и кивнул Нелл. – Ничего, я заставлю их услышать нас. Пойдем. Надо дать знак.
Сейрейтей
Ветер трепал концы шелкового шарфа. Бьякуя смотрел с холма Сокьёку, как за изгибом дороги в Руконгае исчезают огни кортежа. В горах стояла старая крепость клана Кучики. Там Рукия и ребенок будут в безопасности. Бьякуя выполнил долг старшего брата. Осталось исполнить долг перед Готеем 13.
Фигура в белом хаори растворилась в звездном небе, только ветер полоснул по крыше. Бьякуя вышел из шумпо у дверей с символом первого отряда. В окне сторожевой башни горел свет. Генерал не спал – спит ли он?
Все чаще в последние месяцы старик звал играть в шоги. Самого Бьякую, Киру и Хицугаю. Иногда вместе с Кёраку и Укитаке. Это всегда было испытание на прочность, потому что всю ночь Кёраку добивался того, чтобы присутствующие напились, а присутствующие изо всех сил отказывались. Ямамото хмыкал в бороду и вел неспешные беседы.
За это время Бьякуя узнал о мире шинигами больше, чем за всю свою жизнь.
У главнокомандующего много обязанностей. Одна из них – следить за порядком. Что есть порядок? Установленный ход событий. Порядок жизни и смерти – незыблемая и нерушимая основа мира шинигами. Шаг влево, шаг вправо недопустим. Шинигами сохраняют хрупкий баланс миров. Они должны спасать души, сражаться с пустыми и подчиняться законам мудрейших. Все. Генерал Готея следит, чтобы чаша весов не качнулась. На этих весах лежат два мира.
Но не эта обязанность главная.
Генерал Готея хранит Ключ от дворца бога смерти. Только генерал может войти к богу.
Бьякуя смотрел на Ямамото Генрюсая Шигекуни, и душа холодела.
- За чем ходят к богам? – говорил генерал, неспешно двигая фигуры шоги по доске. – За исполнением своих желаний. Что можно попросить у бога, Бьякуя?
Разговор за чаем. Бьякуя опомнился и отпил свой. Кёраку усмехнулся и потянулся к бутылке.
- Спасения, - подумав, ответил аристократ.
- Или гибели, - генерал благодарно кивнул Укитаке, который принес горячий чайничек.
- Вы когда-нибудь…? – начал Кира.
- Нет, - оборвал его старик. – Король сам знает, что делать. Мои просьбы ему не нужны. Я поступаю согласно его воле. Все, что ни делается, делается по его разумению, - он взглянул на Киру. – А у тебя есть что попросить у бога, Изуру? Подумай. Это не молитва, это будет просьба лицом к лицу.
Кира смешался. Бьякуя тоже не знал, как бы он ответил. Он даже не верил в существование ключа. Может, это очередная шутка старого пса.
- Дворец не должен быть открыт, - сказал Хицугая хмуро. – Это понятно, Ямамото-сотайчо. Твой ход, Кучики.
Генерал Готея 13 – поддержка и опора короля Общества Душ.
Старик сидел на своем кресле в зале собраний один, перед ним на столике стояла доска для шоги с фигурами. За окном в темном небе плыли призрачные облака, словно верхушки цветущих вишень. Кучики Бьякуя снял сайя с Сенбондзакурой, опустился на колено и положил зампакуто под ноги генералу.
- Прошу вас не перебивать меня, сотайчо. Я буду говорить, - Бьякуя поднялся и повернулся к высокому окну. Откуда начать? Генерал оказал ему доверие, сделал его своим советником. Пора вернуть любезность. – Это началось десять лет назад, в Башне Раскаяния, когда я выпустил на волю кицуне, это проклятье Сейрейтея…
«И мое».
Старик откинулся в кресле и больше не сводил глаз с капитана шестого отряда.
Слова на стене Башни Раскаяния. Пароль от лабиринтов Лас Ночес. Бьякуя бросил предупредительный взгляд на генерала, едва тот вскинулся, чтобы сказать что-то, снова отвернулся к окну и продолжил рассказ.
О контракте с кицуне. О том, что они обсуждали темными зимними ночами в поместье. О предателе – все, что рассказал ему Гин, начиная с тысячи лет назад и до последнего вздоха Айзена на Сокьёку.
Карцер, да. Он произнес имя предателя. Бьякуя слегка улыбнулся. Ему грозило наказание гораздо значительнее, чем карцер. Сокьёку? Поручат ли мальчишке Юске казнить предателя? Бьякуя не сомневался, что Ямамото даст такой приказ, также как не сомневался, что Юске выполнит его. Они похожи с Ямамото. Если бы у генерала был сын, то это был бы лейтенант Аояма.
Бьякуя отошел от окна и прошелся по залу. Шаги шинигами были невесомы. В полнейшей тишине только шуршали полы хакама.
- Куросаки Ичиго собирается напасть на Сейрейтей, - сказал он. Ямамото следил за ним хмуро.
Бьякуя рассказал, что случилось с Ичиго в Лас Ночес. Контракт между Ишшином и Урахарой. Мать Ичиго. Вайзарды. Наконец, он сказал про Рукию и ребенка и замолчал, остановившись у столика.
- Это все, Ямамото-сотайчо.
- Ты молчал десять лет, Бьякуя. Это предательство.
Аристократ наклонил голову. Двойное предательство. Он обещал Ичиго никому не рассказывать.
- Я сделал выбор, сотайчо.
- Похвально, - выдохнул в бороду старик. – И ты готов к последствиям?
- Мой клан. Что будет с ним?
- Имя «Кучики» отныне запятнано позором.
- Тогда с этого момента я не принадлежу клану Кучики, - Бьякуя потянул шарф с шеи и пропустил сквозь пальцы. Шарф упал рядом с Сенбондзакурой. – Передайте его моей сестре, сотайчо-доно. Это просьба – если мне позволено просить.
- Ты хочешь, чтобы я пощадил Кучики Рукию и ее…
- Рукия ничего не знала. Вся ответственность лежит на мне.
Ямамото сдвинул брови. Он бы предпочел избавиться от девчонки и выродка. Баланс миров может нарушить одна пылинка, брошенная на чашу.
- Жизнь в обмен на жизнь, Ямамото-сотайчо, - Бьякуя оглянулся на окно. – Он вырастет шинигами и Кучики. И станет тем, кем вы хотите его видеть. Меня должны судить в соответствии с Уставом Готея, и я знаю, что наказание за предательство – казнь.
Старик хмыкнул. Он согласился с юным Кучики. Как жаль, как жаль. Из него вышел бы неплохой генерал, если бы не мягкость в отношении тех, кто ее не заслуживает. Но он сделал правильный выбор - наконец-то, в руках были все ответы. Он потянулся за клюкой и стукнул по полу.
В дверях появился Кира спустя, кажется, одно мгновение. Бьякуя не знал. Минуты мчались мимо. Он столько хотел сделать сейчас. Есть ли у него время до утра? Объяснить Ренджи… Бьякуя улыбнулся. Или просто послушать, как Абарай орет на него, перемежая человеческую речь матами. «На хую вертел я вашу честь, Кучики Бьякуя! Что вы, блять, творите! А как же Рукия? А как же отряд?» А как же будешь ты, Ренджи… Улыбка дрогнула.
- Кира, отведи Кучики-тайчо в Башню Раскаяния и немедленно возвращайся сюда.
Слава богам, Кира не задавал вопросов.
- Друг мой Шунсуй, - начал со вздохом Укитаке и поставил чашку с целебным отваром на столик перед футоном. – Что ж у меня так голова-то болит? Ведь пил ты.
С веранды пахнуло табачным дымом.
- О прости, я тебя разбудил, - хмыкнул Шунсуй, пыхтя в длинный мундштук.
- Зачем явился?
Чай был холодный. Укитаке накинул на плечи синее плотное кимоно, под которым спал, и вышел на веранду. Свежо. Апрель на дворе. И Шунсуй. И странное дело, почти не пьяный.
- Старею, - заныл капитан восьмого отряда. – Не спится мне, друг любезный. Хожу, как привидение, парочек в углах пугаю.
- Сходил бы к сотайчо, поиграл в шоги.
- Не нравится мне, как он играет в последнее время, - буркнул Шунсуй, затягиваясь и выдыхая дым.
- Не дает тебе выиграть? – засмеялся Укитаке.
- Нет. Я бы выиграл. Но его тактики... Ты понимаешь? Нет изящества и хитрости. Он просто прет напролом.
- Он всегда так делал.
- А ты его не защищай, - Шунсуй вытряхнул табак из трубки под веранду. – Уж ты-то догадываешься, Джуширо. Дед собирается на покой, поэтому каждый раз играет, как в последний.
Укитаке засмотрелся на лунный луч, бегающий рябью по озерцу.
- Ты хочешь поговорить о том, кто станет новым генералом, Шунсуй? – спокойно спросил он.
- Чур не я, - капитан восьмого отряда усмехнулся. – Я был так рад, что меня главой клана не сделали, на кой мне целый Готей? Когда же мне пить? А бабы? Да вообще… тоска.
- Я тоже не кандидат, - Укитаке улыбнулся, но в глазах улыбки не было. – Но я поддержу любого, на кого падет выбор Ямамото-сотайчо.
- Да уж, им будет нужна наша поддержка. Они слишком юны и неопытны.
- Если бы меня спросили, я бы порекомендовал в генералы Куросаки Ичиго, - вдруг сказал Укитаке.
Шунсуй покосился, а потом весело рассмеялся.
- Не шути так, Джуширо. Даже у стен есть уши.
- Прости. Это все невкусный чай. Пойду прогуляюсь до кухни.
Оба знали, что Укитаке не шутит. Обществу Душ нужен генерал, который установит новый порядок. Вместе с Ямамото уйдет старая эпоха. Каков будет новый баланс сил между мирами? Ямамото думает сохранить вековой уклад, но времена меняются. Времена уже изменились.
«Мы сами делаем этот мир. Никакого бога, может, и не существует». Этот разговор с Укитаке запал ему в душу еще две тысячи лет назад. Когда-то в Академии преподавали теологию – кажется, больше не преподают. Укитаке таскал его на лекции. Шунсуй даже помнил профессора – он был уже тогда скрюченный, лысеющий, но всегда улыбчивый старикашка с длинной белой бородой и черными, будто смоль, глазами. В них медленно угасала жизнь. Он исчез вскоре после их выпуска. «Мы создаем тот мир, который хотим видеть».
«Тогда получается, что бог больше не нужен, Джуширо-кун?» - профессор, шаркая уставшими ногами, топтался у доски.
«Простите, профессор! Но высшие силы нужны только тому, кто не верит в свои силы».
«Я прощаю, Джуширо-кун, - черные глаза смотрели прямо на студента. – И бог простит».
До сих пор у Шунсуя от воспоминания немели руки.
Айзен так и не появился. Скоро рассвет, а с первыми лучами солнца чары кицуне рассеются. Ичимару подумал было поволноваться, но тут ему запала в голову одна шалость. Гин добрался до казарм второго отряда в лесу у подножия холма, и постучался к капитану.
- Хицугая-тайчо, не спите?
Хицугая спал, но плохо. У юного капитана хватало головной боли, но сегодня в его бессоннице была виновата Мацумото Рангику. Вчера она прижала его к стенке на улице, долго расспрашивала о делах и тискала так, что Хицугая забыть не мог, и теперь от одного лишь воспоминания становился нежно малинового цвета. Когда за дверью раздался голос лейтенанта, Хицугая подпрыгнул на постели, запахнулся, вытер руки и принял суровый вид.
- Заходи, Юске. Что случилось?
- Все спокойно, Хицугая-тайчо, - Гин прошел в полутемную комнату с кружкой горячего чая, поставил ее на низкий столик у футона, зажег светильник в дальнем углу. Хицугая сонно щурился. – Я почувствовал, что вы проснулись. Да и мне не спится.
- Отчего же? – капитан глотнул чая и поморщился. Гин улыбнулся хищно. Он не удержался, и сделал Широ-тяну чай с молоком.
- Нехорошее предчувствие, - сообщил Гин. – Слишком… тихо.
- Да, - Тоширо кивнул отвлеченно и снова покраснел, вспоминая вчерашний день. – Слишком. В последнее время никаких вестей из Уэко. Арранкары стали как шелковые. Дед тоже волнуется.
- Вы считаете, они что-то задумали? – Гин встал у ширмы, которая служила вешалкой для хаори, смахнул пылинку со спины. – Нам есть смысл их опасаться?
- Я только и жду приказа отправиться в Лас Ночес – как и другие капитаны.
- Жаль…
- Что именно?
- Мацумото-тайчо не позволят пойти, - Гин, отвернувшись, расплылся в улыбке. – Вы уже знаете? Она ждет ребенка.
Тоширо чуть не подавился чаем.
- Что ты говоришь, Юске?!
- Я извиняюсь. Вы не слышали? Девчонки из ее отряда болтали на карауле неделю назад.
- Это правда? – в голосе застыла обреченность.
Лейтенант сел у ширмы.
- Капитан… Я одного не могу понять: почему она предпочла Хисаги? Вы – единственный, кто равен в силе генералу. Если бы вы только предложили ей…
Тоширо повел плечом.
- Юске, я просил тебя не заговаривать об этом.
- Но я все равно не понимаю, что есть в Хисаги-тайчо такого, чего нет у вас, - Гин позволил нотке упрямства проскользнуть в голосе. Внутренне он разве что не хихикал над смешавшимся мальчишкой. - За такую женщину можно бороться, - он нарисовал в воздухе силуэт. – Красивая.
- Хисаги давно за ней бегал, - буркнул Хицугая. – Еще когда она была моим лейтенантом.
- Но он ей не нравился, - Гин провел пальцами по лицу. – Шрамы. Глаза дикие. Неуклюжий. Ее всегда тянуло к сильным, а этот… боится всего, даже собственного зампакуто.
- Юске. Ты что мелешь?
- Простите, тайчо. Сплетни, тайчо. Мне ведь она тоже нравилась. Тайчо, почему вы ей не сказали?
- Да как я мог – после того, как я был ее капитаном?.. – скривился тот.
- И что?
- Я был ребенком. Очень вредным ребенком, наверное. И ужасно с ней обращался, поэтому… она таким меня и запомнила. Для нее я не мужчина… То есть… не тот мужчина, которому она ответит… то есть… который ей нужен, - Тоширо покраснел. Прокашлялся и снова насупился. - Спасибо за чай, Юске. Иди отдыхай, утром тренировка. Кто у нас там на посту?
- Пойду проверю, тайчо. Спокойной…
Но уйти Гин не успел. На пороге возник запыхавшийся посыльный.
- Капитан Хицугая Тоширо, лейтенант Аояма Юске, Ичимару Гин сбежал. Вам надлежит немедленно явиться к генералу Ямамото. Дан приказ о приведении всех отрядов в боевую готовность.
Привычно защекотало внутри, пальцы сжались на рукояти Шинсо. Хицугая метнулся за зампакуто. Началось.
Где носит Айзена?!
тбс
Автор: orocchan
Рейтинг: R - NC-21
Пара: Айзен/Гин, Гин/Айзен, другие
Жанр: ангст, романтика, приключения, мистика, пафос
Краткое содержание: альтернативная концовка Блича, пост-канон
Дисклеймер: Блич (с) Кубо Тайто. а также цитаты из Маяковского. и Кокинвакасю (в моем переложении)
Предупреждение: читать дальшеWIP, АУ с середины арки Уэко, десфик, OC, японская мифология и прочее. автор не несет ответственности за нервы читателей.
От автора: фик был начат и задуман более года назад, поэтому Маятник и последние глав 50 манги в расчет не брались. спасибо огромное всем альфа-ридерам и бетам. быстроту выкладки не гарантирую.
Примечания:
курсивом - воспоминания
Часть 1. Предатели
читать дальшеГлава 1. Начало конца
Глава 2. Хогъёку
Глава 3. Суд
Глава 4. Приговор
Глава 5. Башня Раскаяния
Глава 6. Сны
Глава 7. Сто лет назад
Глава 8. Казнь
Часть 2. Изгнание
читать дальше Глава 9. Гин
Глава 10. Сто пятьдесят лет спустя
Глава 11. Лас Ночес
Глава 12. Пленник
Глава 13. Интерлюдия
Глава 14. Кицуне
Глава 15. Кучики Бьякуя
Глава 16. Сеннин
Глава 17. Звезда
Глава 18. Сайя
Часть 3. Боги
читать дальше Глава 19. 愛
Глава 20. Сказки
Глава 21. Соуске
Глава 22. Обон
Глава 23. Интерлюдия
Глава 24. Мальчишки
Глава 25. Выбор I
Глава 26. Выбор II
от автора: на самом деле, эпик посвящен одному человеку, но мне столько людей помогают его писать, что я не знаю, как всех благодарить: Romina, osmonruna, Kagami-san, serranef, Shining-Wings, серебристый лис, Nebo_229, Eishi, HtonS... и все, кто часто слушает мои стенания, и кто не дает сбиться с пути истинного, и всячески поддерживает, и дарит плюшки - пасиба!
я не достойна от автора дубль два: мне стандартно не нравится написанное, но сколько же можно тянуть)))))))) тут даже порно нет, ужос проста.
от автора дубль три: дальше
саммариЯ снова вижу историю, которую записал когда-то. О власти. О любви. И предательстве… (с) Последнее Испытание. кхм...
Итак, жил-был в Древней Ямато кицуне, который однажды прогневал богиню солнца Аматерасу, за что был сослан навечно в мир смерти – в Общество Душ. В ОД кицуне встретился с человеком по имени Соуске и они заключили обет – кицуне помогает Соуске стать богом смерти, Соуске в ответ возвращает его в мир живых. Кицуне назвали Гином. Прошла череда перерождений, и наконец Ичимару Гин и Айзен Соуске, а также Канаме Тосен, капитаны Готея 13, поднимают восстание, чтобы свергнуть бога смерти. Для этого Айзен с помощью украденного у Урахары Киске Камня Разрушения (Хогьёку) создает армию сильнейших арранкаров – Эспаду. Но восстание проваливается. Эспада предает Айзена. Канаме убивают, Гина бросают в Башню Раскаяния, а Айзена сжигают на Сокьёку.
Или думают, что сжигают.
Сто с лишним лет спустя Кучики Бьякуя освобождает Гина из Башни в обмен на то, чтобы Гин рассказал ему все, что с ним случилось с того момента, как он попал в ОД. Гин рассказывает, но не говорит всей правды. В это же время он разгадывает загадку Айзена и находит его душу. Айзен перерождается, и Гин берет мальчика себе на воспитание. Пятнадцатилетний Айзен, никем не узнанный, становится лейтенантом во втором отряде, а Гина снова бросают в тюрьму – во второй отряд – за то, что он скрывает местонахождение Хогьёку. Камень может разрушить целый мир, если взорвется, а взорвется он, если его не подпитывать рейацу. Сто лет назад Айзен поместил камень Гину в душу – ведь кицуне бессмертны. Никто, кроме Гина и Айзена, не знает, где Хогьёку. Урахара ищет камень в Лас Ночес, а заодно, по приказу Готея, создает прибор, позволяющий манипулировать пустыми. Почти все арранкары становятся рабами шинигами.
Генерал Готея Ямамото получает от высших богов приказ выбрать нового генерала и покинуть свой пост. В это время вайзарды и арранкары тайно объединяются против шинигами и планируют проникнуть в ОД и захватить Сейрейтей. Куросаки Ичиго, давно уже шинигами, лейтенант 11 отряда в отставке и (незаконный) муж Кучики Рукии, встает на сторону вайзардов. Его шпионом в Сейрейтее являются Гин и перерожденный Айзен – Аояма Юске.
Глава 25. Выбор I Глава 25. Выбор I
А ещё у нас нет поддержки ни слева, ни справа.
А ещё ты сегодня один, а завтра другой.
И всё это не месть, а награда за право
спокойно ходить. И там, где никто ни ногой.
(Виктор Байрак)
Лас Ночес
Путь от Каменного моря до Лас Ночес занял несколько дней. Орихиме терпела компанию Гриммджо и его сомнительные комплименты.
Вайзарды во главе с Шинджи отправились в Аояму. Там, под покровом кеккая, втайне от шинигами, они ждали сигнала Ичиго, чтобы напасть на Сейрейтей.
Но Ичиго медлил.
Орихиме осталась в Каменном море с Такамасой и Гриммджо. Старый шинигами вскоре ушел вглубь пустыни, в поисках добычи и опасностей, а Гриммджо позвал Орихиме в Лас Ночес – мол, здесь делать нечего, а там намечается драка. И облизнулся.
Орихиме бежала в каменных джунглях глубоко под пустыней Уэко Мундо. Вырубленные в скале коридоры, колонны-сталактиты, основания которых терялись во мгле, слабый отсвет рейацу арранкара впереди, лестницы то вверх, то вниз, гулкое эхо, - и так день за днем, пока ей не стало казаться, что они бегут по кругу.
- Подожди, - она остановилась отдышаться.
Гриммджо возник за плечом, обдавая шею тяжелым дыханием.
- Быстрее, девка. Здесь живут Цифры. Они расскажут кошке. Дальше мы снова уйдем в сонидо. Скоро будет щит.
- Откуда ты знаешь дорогу? Это же лабиринт!
Вместо ответа Гриммджо подхватил ее, бросил себе на спину и рванулся вперед.
- Я их чую, - прорычал он под нос.
- Цифры? – Орихиме обхватила его покрепче.
- Васт лордов, - довольное урчание прокатилось по рукам. – Они зовут.
- Здесь есть Васт лорды? – девушка зажмурилась, когда арранкар перелетел одним прыжком бездонную пропасть и нырнул в очередной коридор.
- Васт лорды построили Лас Ночес до того, как пришли шинигами.
- А я думала, это Айзен ее построил.
- Айзен поставил башни, - арранкар прыгнул в дыру в полу и оказался в новом зале, - на песке.
Орихиме вспомнила купола, под которыми сияло солнце.
- А половина крепости стоит под землей, да? – догадалась она.
Гриммджо усмехнулся.
- Вся Лас Ночес стоит под землей, девка. От Каменного моря до самого Щита.
- От Каменного моря до… Это все – Лас Ночес?!
Вдалеке появилось сияние. По стенам и полу шел гул, с потолка сыпался песок. Арранкар остановился на пороге огромного зала с бессчетными рядами каменных колонн. Вдалеке сверкала и переливалась всеми цветами радуга от потолка до пола.
- Это щит, который поставили шинигами, - Гриммджо сплюнул на пол. - Наверху он плотный настолько, что через него не пробраться. Внизу тоньше. Можно перепрыгнуть.
И он без предупреждения ушел в сонидо.
Орихиме почувствовала себя так, будто ее швырнули в воду с вышки. От удара о поверхность щита перехватило дыхание, в глазах вспыхнули звезды. Куртка Гриммджо выскользнула из ослабевших пальцев. Девушка провалилась в глубину и запаниковала.
Кто-то схватил ее за руку и вытащил наружу.
- Ты хотел убить ее, Гриммджо?
- Я хотел поиграть.
- Пока она без сознания? – спокойный голос. – Иди, потом поиграешь. Я забираю женщину.
Сквозь ресницы она видела белое плечо арранкара и далеко-далеко – мерцание радуги за колоннами. Гриммджо презрительно фыркнул и исчез. Вдалеке послышалось довольное рычание и испуганный вскрик – кто-то не успел убраться из-под ног Сексты.
- Ты можешь идти, женщина?
- Да, - Орихиме отстранилась неловко. – Спасибо.
Улькиорра потянул девушку за собой. Она споткнулась. Чей-то череп покатился по каменному полу с гулким стуком. Перед глазами снова все поплыло. Орихиме помотала головой. Ох, зря… На руки закапала теплая кровь. Она прижала ладонь к носу.
- А где Гриммджо?
- У него задание, - Улькиорра проследил за взглядом и пнул носком череп. - Стражники. Они могут донести шинигами. Убери это, - он указал на кровь. – Нельзя оставлять следов.
Холодные зеленые глаза с вертикальными зрачками казались стеклянными. Она оглядела себя. Джинсы и футболка – у нее даже носового платка с собой не было. Исцеление… это быстро. Нос перестал кровить, но все руки были измазаны. С пальцев сорвалась капля. Улькиорра поймал ее на ладонь и слизнул. Схватил руку и провел языком по пальцам, по запястью, по ладони. Поднял взгляд. Орихиме поняла, отшатнулась и зажмурилась. На губах и под носом осталась кровь.
Поцелуй арранкара был холодный и жесткий. Улькиорра отступил на шаг.
- Идем, - его голос ничуть не изменился.- Ты знаешь сонидо, женщина? - он подошел к стене и нарисовал пароль от тайных ходов Лас Ночес.
Она кивнула.
- Тогда следуй за мной, - и Улькиорра, крепче ухватив ее запястье, дернул за собой в пустоту.
Долгое время они шли молча. Кварта несколько раз останавливался и прислушивался.
- Куда мы идем? – наконец, спросила Орихиме.
- Я отведу тебя в твою темницу, женщина.
Белое одеяние арранкара светилось во тьме. Улькиорра не отпускал ее руку. Сначала она пыталась вырваться, потом поняла, что это бесполезно. Хватка была железной.
- Это не то, что ты обещал Ичиго, - сказала Орихиме. – Мы же союзники.
- Молчи, женщина. Ты наш пленник. Как и остальные шинигами здесь.
- Я не шинигами.
- Ты – друг Куросаки Ичиго, а он – шинигами.
- Мы же договорились, - Орихиме сглотнула. – Мы заключили союз…
- Мы не заключаем союзов.
- Вы, что, хотите обмануть Ичиго? – она схватила его за рукав изо всех сил дернула. Ее сила возросла с тех пор, как она стала вайзардом, но недостаточно для того, чтобы справиться с Квартой Эспады. Но он остановился. Оглянулся.
- Я думала, что вы нам поможете! – она злилась.
- Мы нападем на Руконгай, как обещали. Но мы не обещали подчиняться вам.
- Секундочку! Так, вы с нами или против нас?
- Мы никогда не были, - арранкар тряхнул рукой, и Орихиме отлетела к стене, - с вами, женщина.
Он оказался совсем рядом, лицом к лицу. Видел он в темноте, наверное, как кошка, а Орихиме видела только бледное пятно перед собой. Она подалась назад, вжимаясь в шероховатый камень.
– Мы никогда не были, - повторил он тихо, пока его пальцы скользили по шее вверх, ногти царапали кожу, - на стороне шинигами. Ни тогда, с Айзеном. Ни сейчас, с Куросаки, - он чуть сжал пальцы, и Орихиме поняла, что не может дышать. – Я могу убить тебя – мне все равно. Если хочешь жить, следуй за мной, женщина.
Орихиме наскребла на стене пароль от лабиринта. Камень превратился в воздух, пропуская ее. Не ожидавший этого Улькиорра разжал руку, и Орихиме упала на спину, выставив перед собой щит. Луч церо разбил защиту, царапнул по локтю. Она вскрикнула от боли. Предательские слезы бежали по щекам.
- Подчине… - она всхлипнула, так и не сумев произнести команду.
- Я могу сопротивляться манипулятору, - ровно сказал арранкар. Подхватил ее под локоть и бросил обратно в туннель. Стена закрылась. Девушка скорчилась на полу. Улькиорра остановился рядом, толкнул ее носком ноги.
- Встань.
- Хватит, - сказала Орихиме сквозь слезы.
- Ты боишься?
- Я не боюсь тебя, - упрямо сказала она.
- Ты будешь бояться, - Улькиорра опустился рядом, разворачивая ее лицом к себе. – Твой страх сладкий, женщина, - он мазнул ладонью по ожогу на локте, она зашипела от боли. Он облизал пальцы. – Твоя боль приятна.
Орихиме вырвалась и наложила целительный щит. Коридор осветился мягким светом. Арранкар, вопреки ее ожиданиям, не стал ей мешать. Он подождал, потом вздернул ее на ноги и подтолкнул вперед.
- Иди, женщина.
- Я не хочу! – упрямо вскинулась она.
- Мне все равно, чего ты хочешь, Иноуэ Орихиме. Ты слаба. Ты не можешь заставить нас передумать или остановить. Пока Куросаки не придет за тобой, ты будешь нашей пленницей. Мы обменяем тебя на Сейрейтей, - он ушел в сонидо, а в следующий момент холодные пальцы коснулись ее губ. Орихиме вздрогнула. Дыхание замерло, а пульс бился так часто, что было больно. Зеленые глаза сверкали в темноте, будто отражая свет, но света не было, и Орихиме избегала смотреть вверх. Ужас прохладным дыханием дышал в спину.
- Зачем вы это делаете?
- Что?
- Все! Сначала вы были против шинигами, потом подчинились Айзену. Предали Айзена и подчинились Готею. Потом перешли на нашу сторону, потом предали нас. Я не понимаю.
Улькиорра развернулся и пошел по коридору.
- Пустые и шинигами всегда были врагами. Ничего не изменилось с тех времен. Кроме одного.
Пришел шинигами, который был против своих. Пришел, и собрал вместе сильнейших гиллианов, и научил их сражаться. Не друг с другом, как прежде, а против одного врага. Он объединил пустых. Дал смысл жизни. Он был их богом.
- Но вы свергли его.
- Пустые едят тех, кто сильнее, чтобы забрать силу. Мы хотели стать богами, как он.
- Он был ваш враг, но вы его слушались?
- Он сказал нам сражаться с шинигами. Он был шинигами. Мы должны были сражаться с ним.
У нее гудели ноги от долгого перехода под пустыней и голова – от слез.
- Вы подчинялись Айзену. Он был шинигами и враг. Тебе не кажется это странным? Почему тогда вы не хотите слушать Куросаки-куна? Он даже не шинигами! И он хочет, чтобы всем было хорошо!
- Куросаки не любит сражаться. Он слаб.
- А это обязательно – друг друга убивать? – она сжала кулаки. – Он хороший. А ваш Айзен – плохой.
- Но то, что он говорил, было правильно, - арранкар замолчал на мгновение. – Подчиняться. Свергнуть. Так он приказал. Так мы сделали.
- Ты жалеешь, что его нет?
- Мне все равно, - равнодушно ответил Улькиорра. – Для пустых только смерть имеет значение.
Орихиме смотрела в белую спину. В чем-то Улькиорра был прав. В мире Уэко царили голод, отчаяние и бесконечная скука. Она прожила здесь не один год, и не раз ловила себя на мысли о том, когда же это кончится. Арранкары могли ждать вечно… пока не придет кто-то сильнее. Горло сжалось от тоски. Здесь даже не молились об избавлении – некому было слушать молитвы. Мир без бога.
А потом пришел Айзен. Да, Улькиорру можно понять.
- Неужели ты ничего не чувствовал, когда его казнили? - она помотала головой, отгоняя опасные мысли.
Арранкар остановился:
- Если ты так хочешь это услышать… Мне все равно, что его нет, но мне не все равно, что он был.
- Но он плохой, - упрямо повторила Орихиме.
- Он – единственный, - сказал Улькиорра так, будто это решало все.
В черном небе Уэко висел одинокий месяц. Поэтому оно было не таким черным. Орихиме вытерла глаза. Глупая. Почему она плачет?
- Значит, мы враги?
- Мы уничтожим шинигами. Или они – нас, - Улькиорра коснулся холодной стены. – Ты хочешь знать, почему мы пустили шинигами в Уэко Мундо? Я отвечу: мы позволили им остаться, чтобы узнать врага. Чтобы уничтожить одним ударом. Вскоре в Сейрейтее поймут, что Лас Ночес им больше не принадлежит. Они пришлют сильнейших шинигами. Хицугаю… Кучики… Возможно, придет сам Ямамото. Мы все о них знаем. Они ничего не знают о нас. Мы победим, - он толкнул стену. - Мы пришли, Иноуэ Орихиме.
Ученый направлялся в лабораторию, почесывая затылок веером и зевая. Примера и Терция вышли из сонидо по обе руки от Урахары.
- Следуйте за нами, Урахара Киске, - сообщила Халибел, потянувшись к ножнам за плечом. – Вы больше ничего не можете сделать.
Урахара молча опустил веер в рукав и сделал, как велено. В шею дышал Гриммджо Джаггерджек. Давно не виделись, кошечка.
Ичиго предупредил его. Арранкары передадут ученого в Общество Душ, когда Куросаки захватит Сейрейтей. Ичиго обещал ему защиту. А на случай, если мальчишка не сдержит обещание, есть Йоруичи… и старый магазинчик в Каракуре. Пусть потом ищут черную кошку в подвале…
Арранкары расположились в заброшенной лаборатории Октавы. Нойтора катал по полу колбы с чем-то засохшим, ядовито-зеленым, и давил их каблуком. Колбы лопались, пол устилали осколки стекла. Заэль безучастно смотрел на неработающий экран.
- Деактивируй манипуляторы, - распорядилась Халибел.
- А если я не… - Урахара обернулся с ненатуральной широкой улыбкой и увидел Йоруичи. Женщина висела на руках Баррагана. Без сознания, голая. С загорелых тонких пальцев принцессы капала кровь. На руке остались следы от когтей. Гриммджо. Урахара замолчал. Как они сумели поймать ее? Неужели они настолько сильнее…
- У тебя нет «если», - Халибел подтолкнула его. – Ты хочешь спасти свою «госпожу»?
Они всё знают, всё слышали. Урахара скривился.
- Высшие пустые не подчиняются манипуляторам, как ты сам догадался, - продолжила Терция.
- Васт лорды? – уточнил ученый.
- Ты можешь пожертвовать ей и сбежать, - Халибел не ответила. – Дай приказ убить Баррагана – тебя послушается большинство арранкаров в этой комнате. Но мы – нет. Завяжется драка. Кошка умрет первой.
Рядом с Урахарой возник Вандервайс, улыбнулся беззубо и доверчиво вцепился в подол хаори.
- Я не стану спорить, - ученый шагнул назад. – Я не уйду без Йоруичи-сан, - быстрым взглядом он окинул комнату. Ичиго говорил, что сопротивляться не стоит, но все случилось совсем не так, как думал мальчишка. - Код деактивации знает только Куроцучи. Я передал ему все мои разработки.
- Разгадай код. Ты его написал.
- Я должен вернуться в свою лабораторию…
- Здесь. Сейчас.
Халибел оттолкнула застывшего у экрана Заэля и пнула блок питания на полу. Экран замигал. Она вручила Урахаре засыпанную песком клавиатуру, - Если не отключишь манипуляторы через полчаса, мы убьем ее, того шинигами, тебя и всех арранкаров в Лас Ночес, - она села на стол возле Нойторы. Тот отпрыгнул, как ужаленный, и встал у стены, скалясь и сверкая единственным глазом. Терция не обратила внимания. – Мы убьем всех, кто встанет на сторону шинигами. И девчонку тоже. Улькиорра?
Ученый обернулся. Из отверстия в стене вышел Кварта, таща за собой Орихиме.
- Они обманули нас, Урахара-сан, - на грязных щеках блестели слезы. Она шмыгнула носом. – Они обещали помочь Ичиго… а сами… О боже, Йоруичи-сан! Отпустите ее! – она дернулась, но Улькиорра удержал. – Куросаки-сенсей!
Из-под стола в другом конце лаборатории выглядывала нога в белом таби. Ишшин валялся на полу без сознания. Говорил ему Урахара не привязываться к мелкому арранкару, а тот все «забавный, забавный». Нашел зверушку.
- Куросаки отвлечет шинигами, а мы вернем себе Лас Ночес, - усмехнулся Гриммджо. – Такой был уговор. А ты останешься с нами, девка.
Орихиме в панике посмотрела на него. Урахара вздохнул. Им не стоило связываться с пустыми. Изначально. Он стряхнул песок с клавиатуры и ввел код авторизации. Вандервайс сел в ногах и стал играть с оборванными проводами.
- Я могу заблокировать манипуляторы, но у меня не получится их снять или отменить код подчине… - по горлу скользнуло плашмя холодное лезвие. Орихиме вскрикнула в испуге. Урахара закашлялся и выдавил из себя улыбку. – Я совсем не собирался произносить команду! Я хотел сказать, что попробую заблокировать приборы так, чтобы они не реагировали на нее. Этого будет достаточно? Снять вы их можете только в Сейрейтее.
Халибел чуть отодвинулась.
- Этого будет достаточно. Время идет.
Нет времени, и выбора нет. Он переглянулся с Орихиме.
Их предали.
Руконгай
На склонах гор Аоямы лежал туман и цвели камелии. Шинджи теребил сорванный цветок и смотрел в призрачную дымку, разрезанную темными хребтами гор. Небо было черное – совсем как в Уэко… хотя не совсем: в Уэко нет звезд. Хиёри валялась в мокрой траве, чем была страшно недовольна, и всех об этом оповестила, но подниматься и не думала. После нескольких лет однообразного пейзажа Каменного моря никто не воспримет всерьез жалобы на мокрую траву.
Вайзарды вместе с Ичиго ударят в тыл врага. Пустые должны были прорваться в Руконгай, отвлекая внимание готеевцев на себя. Эспада и вайзарды ждали сигнала.
- Когда, блин, тут уже рассвет? – выругалась Хиёри, почесывая бедро.
- Когда солнце встанет, - меланхолично отозвался Лав.
- А я не догадалась! – она сорвала снулый подснежник и сунула в рот. – Эй, Шинджи! Ты че такой мрачный?
- Орихиме осталась в Уэко, - хмыкнула Риза.
- С Гриммджо, - добавил Роуз, и все загыгыкали. Лав по примеру Хиёри тоже сунул в рот цветочек, предварительно придирчиво покрутив его в пальцах.
Шинджи упрямо вздохнул, продолжая глядеть вдаль сквозь туман и спутанные ветви деревьев.
Где носит Ичиго? Он сказал, что пойдет на разведку, взял с собой Нелл и пропал на несколько дней. Ох, натворит дел глупый мальчишка. Как пить дать… Ичиго не хотел войны. Пусть Шинджи и убедил его, что это необходимо, если Ичиго хочет что-то исправить в мире Общества Душ.
Шинджи не особенно верил в победу. Сейрейтей стоял и будет стоять. Ямамото несгибаем, как горы, и так же вечен. Но не драться было скучно. Не спасал даже джаз.
- Эй, Шинджи. Хочешь поржать? – Хиёри метко запустила в клетчатую кепку шишкой. – Я сон видела. Битва и все такое. И ты стоишь, несчастный, аж смотреть тошно. А меня надвое разрубило, прикинь? – она хмыкнула. – А знаешь, кто это сделал? Ичимару Гин. А ты ревел, придурок…
Шинджи натянул кепку на глаза. Ему не нравилось долгое отсутствие Ичиго. А еще Урахара подозрительно смирно ведет себя в последнее время, будто что-то замышляет… Но больше всего Хирако Шинджи не нравилось чувствовать себя последним подлецом – совесть проснулась, вот подарочек. Он настроил Ичиго против шинигами. Он отдал Орихиме арранкарам. Голос совести противно нудел. Почти как Улькиорра Шиффер, будь он трижды проклят.
Как и сказал Айзен, Ичиго ошивался у ручья на южной границе между Руконгаем и Сейрейтеем. Ходил туда-сюда и задумчиво сбивал ножнами стебли сухого высокого тростника. Одершванк, взрослая, в каких-то лохмотьях, сидела на берегу, опустив ноги в ручей, и смотрела на отражающиеся в воде звезды и яркую полную луну.
«Встретишься с Ичиго, - сказал Айзен, расстегивая ошейник и отпуская лиса на волю вольную. - Он скажет тебе, что на Сейрейтей нападут, и, скорее всего, это произойдет сегодня. Ты удивишься и спросишь у Куросаки, что он хочет от тебя. Выслушаешь внимательно, согласишься со всем и сделаешь все, что он попросит».
«А разве лейтенанта второго отряда не накажут за то, что лис сбежит?»
«Как сбежит, так и поймают. И в Башню».
«Хм. Что будешь делать ты?»
«У меня дела. Я вернусь на рассвете».
Соуске не зря рос под его присмотром. Лис знал его повадки. Да и в лунную ночь мог пустить пыль в глаза кому угодно.
Гин подошел.
- Юске, - Ичиго выдохнул с облегчением. – Долго так. Что-то случилось?
- Задержали, - уклончиво ответил оборотень, попутно удивившись – с каких это пор Ичиго и Юске на «ты»?
- Вот письмо, - ему сунули в руки сложенный вчетверо лист. – Передай его Бьякуе, - Ичиго пожевал губу. - Мне надо, чтобы он прочитал это сегодня, до рассвета.
- Как скажешь. Но отчего такая спешка? – Гин бросил взгляд на Одершванк. Ичиго не разгадал кицуньих чар, заметит ли она?
- Не спрашивай. Хотя… Понимаешь, - Ичиго отчаянно вцепился пятерней в спутанные рыжие космы на затылке. – Я боюсь, что терпение у арранкаров лопнет. Или у вайзардов. Они нападут на Сейрейтей очень скоро. Может, сегодня.
Надо удивиться.
- Ты шутишь, - сказал Гин. – Они даже близко к стенам не подойдут. Армия шинигами огромна. Границы районов охраняются патрулями…
Он знал. Кислый запах травы и вытертых деревянных досок. Жара такая, что делать ничего не хочется. Мухи вьются, бешенные, над прокисшим мисо, стукаются друг о друга. Приподняться, махнуть мокрым полотенцем, почесать ногу всю в поту, с налипшими хакама, и снова валяться на веранде, на сквознячке.
Пограничники. Сколько таких прошло через лапы кицуне.
А во дворе лают щенки, и Соуске кидает им палку. Щенкам весело, а Соуске смотрит: кто прыгнет выше, у кого нюх лучше, кто опередит других, кто послушнее… Все так невинно. Пока он только изучает. Собак, шинигами из отряда, плывущие по небу облака… Гина. Гин раздает ему пощечины. «Не смотри на меня, как на вещь, маленькая тварь».
«Я сильнее тебя», - говорит Гин.
«В чем? - спрашивает Соуске, спокойно вытирая кровь из-под носа. – Кидо? Я выучу столько же и больше».
«У каждого есть что-то, в чем его не превзойти. И у меня есть. И у тебя есть».
«Я хочу знать все, что знаете вы, Ичимару-сама».
«Для этого тебе надо жить столько же, сколько жил я, - Гин смеется. – Отрастить хвост, а лучше пару, уши и усы. Иди сюда, Соуске, скажи, что любишь меня, что никогда не бросишь. А если не скажешь, я тебя побью». Айзен Соуске любит силу, поэтому и льнет к кицуне.
…Ичиго говорил что-то, путаясь в словах, объяснял, расстраивался, но Гин слушал вполуха. Какая разница. Соглашайся.
- Ладно, - решил рыжий. – Будь что будет.
- Можешь рассчитывать на меня.
- Спасибо. Ты просто… сам не представляешь, как меня выручил.
- Это не трудно.
- Я буду ждать в таверне на пятой улице, - сказал Куросаки. – Ты приведешь его, да?
Оказавшись у высокой стены с черепичным козырьком, которая скрывала от любопытных взглядов великокняжеский сад, Гин вернулся в свой облик. Бьякуе будет приятней увидеть старого знакомого, чем сопляка-лейтенанта, не так ли? Письмо от Ичиго лежало за пазухой. Гин его прочитал. Хмыкнул. Интересно посмотреть на реакцию Кучики. Ичиго писал о Рукии и ребенке. Маленькая Кучики все рассказала – но на что она рассчитывает? Сбежать от брата с приплодом в Руконгай? Ичиго оказался догадливый – он спихнул дуреху на главу клана. Просил в письме присмотреть за ней.
Кучики Бьякуя сидел за столом спиной к веранде. Ночник тускло освещал документы, книги и хозяина, склонившего полную мрачных дум голову на аристократический кулак. Гин шагнул внутрь, чуть поклонившись, чтобы не задеть головой низкую рамку сёдзи.
- Кицуне, - выдохнул Бьякуя, не поднимая головы. Что ж он так спокоен? Гин заинтересованно обвел комнату взглядом. А, Сенбондзакура на расстоянии вытянутой руки.
- Угадал.
- Как ты сбежал?
Гин неспешно подошел.
- Тебе ли не знать, Бья~куя, - пальцы сжали плечи аристократа, ядовитый голос зашептал над ухом. Гин опустился на колени за его спиной. – Или ты забыл… и мне показать?
- Кого ты соблазнил... - зло начал тот, но очнулся. Бросил равнодушный взгляд через плечо. – Я больше не…
- Ты так думаешь… - ладони подхватили рассыпавшиеся пряди волос, смели на бок, оголяя шею, - Какая в небе луна… «Ты посмотри, какая в мире тишь»… - Гин усмехнулся; хотелось говорить стихами; почему, когда решалась его судьба, когда, возможно, решалась судьба всего мира, ему хотелось говорить стихами? – «Ночь обложила небо звездной данью»...
- Чего ты хочешь, кицуне? Я прикажу, и тебя снова запрут в Башне.
Ночь сегодня щедра на обещания. Сначала Айзен, теперь Бьякуя. Гин обернулся к темному саду за ставнями. Луна играла в прятки с облаками.
- Нет... - Гин тряхнул головой. Хватит Башни. - Ты не прикажешь... - сухие пальцы ползли по шее и лопаткам Бьякуи, а тот сидел, замерев и едва дыша. Он шепнул у затылка: – Моя любовь огромней неба; мне не укрыться от тоски, - и снова гладить, гладить, пока добыча не покорится, не смирится со своей участью; как легко это было с Бьякуей, как сложно с Айзеном… Где он? Что задумал? – Любовь моя не знает ни конца, ни края…
- Прекрати, - Бьякуя сжал руку в кулак, противясь мороку. - Ты не умеешь любить, тварь.
- Ты умеешь? - лис сверкнул зелеными глазами.
- Не тот любит, кто говорит чужими стихами.
- Я знал другую любовь. Для нее не нужны стихи. Ни один поэт не найдет слов для нее.
- У тебя нет сердца, кицуне, - Бьякуя закрыл глаза. – Любовь, которую ты знал, ты не чувствовал. Люди влюбляются в лисиц, но лисицы только смеются над ними.
- Но смешно же. Люди такие странные, - Гин сощурился. – Они отдают свое сердце так легко, забывая, что сердце – это жизнь. Забывая, что это погубит их.
- Как Кира Изуру? – тихо спросил Бьякуя.
- Упрямый мальчик, - фыркнул Гин. – Не бойся за Изуру. Он мне не нужен. Мне больше нравятся те, кто скорее погубит себя, чем отдаст сердце зверю.
«Тем увлекательней охота, Соуске.»
- О чем ты говоришь, Ичимару?
- Ты в моей власти. Десять лет прошли, как страшный сон, не так ли? - Гин усмехнулся. - Но я не стану тебя мучить. Я принес письмо, - он наклонился к горлу, мазнул кончиком носа по коже. Положил свернутый листок на стол, и продолжил скрестись в спину и заглядывать через плечо, блестя веселыми глазами.
- Куросаки?
Бьякуя развернул листок. Побледнел. Напрягся. Шея покрылась мурашками. Бросил лист на стол и закрыл глаза рукой. Гин ткнулся губами в затылок Бьякуи.
- Где он? – в одно движение шинигами поднялся, сбрасывая лиса с плеч, подхватил Сенбондзакуру и сунул за пояс.
- Я провожу.
- Идем. У нас нет времени.
- Вы передумали отдавать меня на растерзание страже?
Бьякуя скользнул невидящим взглядом по улыбке лиса.
- Идем, - повторил он.
Хозяин таверны испуганно посмотрел на шинигами, незамедлительно провел его к рыжему постояльцу, разбудил семью и ушел с детьми, куда глаза глядят. Лис одобрительно кивнул и мягко прыгнул на веранду. Подслушивать.
Когда Бьякуя появился в комнате, Ичиго вскочил, и в углу шевельнулась тень – взрослая Одершванк сидела на корточках, предупредительно поставив перед собой меч. Бьякуя даже не прикоснулся к Сенбондзакуре.
- Что все это значит, Куросаки?
- На Сейрейтей нападут, будет война. Я хочу, чтобы Рукии не было в городе, когда это случится. Ты ведь можешь отправить ее куда подальше, где безопасно для нее и ребенка?
- Она моя сестра, - Бьякуя положил руку на рукоять катаны: – Что происходит, Куросаки?
- Ты позаботишься о ней?
- Я же сказал, - процедил аристократ.
- Тогда… я пойду, Бьякуя.
Сенбондзакура бесшумно покинула ножны. Острие меча было направлено в шею рыжего мальчишки.
- Расскажи мне все, что тебе известно. Кто нападет?
- Я нападу, - Ичиго пожал плечами. – И что?
- Один? – в серых глазах промелькнуло недоумение. А он и правда верил, что Куросаки может в одиночку напасть на целый город.
- Нет, не один, но своих не выдают, да, Бьякуя?
- «Своих», - повторил шинигами. – На чьей ты стороне, Куросаки Ичиго?
- На собственной.
- А Сейрейтей стал твоим врагом? – уточнил Кучики. – И все, кто находится в пределах его стен, включая Рукию и меня?
- Сейрейтей мой враг, но вы – нет. Ни один шинигами из Готея никогда не будет моим врагом. Я не стану спорить, Бьякуя, - устало сказал Ичиго. – Мне надоели эти тяжбы – «если ты не с нами, то ты против нас». Я выслушивал подобное много раз и знаешь – достало. Одни хотят одного, другие – другого, каждый тянет одеяло в свою сторону, никто никого не слушает…
- Как ты не слушаешь меня, - нахмурился аристократ. – Чего ты хочешь добиться, Ичиго?
- Чего-нибудь. Я не хочу войны.
- Поэтому ты ее начал?
- Вы должны позволить вайзардам и арранкарам жить, как они хотят. Признайте их право, черт возьми! Я ведь тоже вайзард.
Кучики окатил его надменным взглядом:
- Ты игрушка в чужих руках. Кто тебя надоумил?
- Я могу сказать то же самое о тебе. Вы слепо подчиняетесь Совету и королю. Так всегда было, я просто не хотел верить в это, - криво усмехнулся рыжий. - Ты бы убил меня, если бы Совет тебе приказал? Если честно?
- Твое «честно», - медленно выговорил Кучики, - звучит пошло и по-детски. Честь – это не игрушка, мальчик, - Ичиго дернулся возмущенно, но Бьякуя продолжил, еще тише: - Ты все еще жив, Куросаки Ичиго, это и есть мой ответ.
- Бьякуя…
- Ты ушел из Готея, чтобы найти душу матери, а вернулся с армией и требуешь мира – вынь да положь. Ты запутался в своих желаниях, Ичиго.
- Да не найду я ее, даже если зайду в каждый дом в Руконгае! А знаешь, почему? Тут кавардак полнейший. Ваш Совет, покой и благополучие, в которые вы верите, лишь иллюзия. И пока эта иллюзия существует, история, которая случилась с мамой, будет повторяться.
- Ты хочешь построить новый мир, Ичиго? Справедливый, добрый, ласковый мир? Ты забываешь, кто мы и в чем наше предназначение. Шинигами стоят между тьмой и светом. Здесь нет вечного счастья. Мы должны помнить, что за плечами – пустота, а если забудем – она поглотит нас. За каждый кусочек счастья нам приходится платить, - Бьякуя качнул головой. – Ты все еще слишком человек, Ичиго.
- Если за счастье надо платить, то это и не счастье вовсе, - буркнул тот.
Бьякуя молча вложил меч в ножны, развернулся и вышел с последним «прощай».
- Вот так всегда… - Ичиго медленно выдохнул и кивнул Нелл. – Ничего, я заставлю их услышать нас. Пойдем. Надо дать знак.
Сейрейтей
Ветер трепал концы шелкового шарфа. Бьякуя смотрел с холма Сокьёку, как за изгибом дороги в Руконгае исчезают огни кортежа. В горах стояла старая крепость клана Кучики. Там Рукия и ребенок будут в безопасности. Бьякуя выполнил долг старшего брата. Осталось исполнить долг перед Готеем 13.
Фигура в белом хаори растворилась в звездном небе, только ветер полоснул по крыше. Бьякуя вышел из шумпо у дверей с символом первого отряда. В окне сторожевой башни горел свет. Генерал не спал – спит ли он?
Все чаще в последние месяцы старик звал играть в шоги. Самого Бьякую, Киру и Хицугаю. Иногда вместе с Кёраку и Укитаке. Это всегда было испытание на прочность, потому что всю ночь Кёраку добивался того, чтобы присутствующие напились, а присутствующие изо всех сил отказывались. Ямамото хмыкал в бороду и вел неспешные беседы.
За это время Бьякуя узнал о мире шинигами больше, чем за всю свою жизнь.
У главнокомандующего много обязанностей. Одна из них – следить за порядком. Что есть порядок? Установленный ход событий. Порядок жизни и смерти – незыблемая и нерушимая основа мира шинигами. Шаг влево, шаг вправо недопустим. Шинигами сохраняют хрупкий баланс миров. Они должны спасать души, сражаться с пустыми и подчиняться законам мудрейших. Все. Генерал Готея следит, чтобы чаша весов не качнулась. На этих весах лежат два мира.
Но не эта обязанность главная.
Генерал Готея хранит Ключ от дворца бога смерти. Только генерал может войти к богу.
Бьякуя смотрел на Ямамото Генрюсая Шигекуни, и душа холодела.
- За чем ходят к богам? – говорил генерал, неспешно двигая фигуры шоги по доске. – За исполнением своих желаний. Что можно попросить у бога, Бьякуя?
Разговор за чаем. Бьякуя опомнился и отпил свой. Кёраку усмехнулся и потянулся к бутылке.
- Спасения, - подумав, ответил аристократ.
- Или гибели, - генерал благодарно кивнул Укитаке, который принес горячий чайничек.
- Вы когда-нибудь…? – начал Кира.
- Нет, - оборвал его старик. – Король сам знает, что делать. Мои просьбы ему не нужны. Я поступаю согласно его воле. Все, что ни делается, делается по его разумению, - он взглянул на Киру. – А у тебя есть что попросить у бога, Изуру? Подумай. Это не молитва, это будет просьба лицом к лицу.
Кира смешался. Бьякуя тоже не знал, как бы он ответил. Он даже не верил в существование ключа. Может, это очередная шутка старого пса.
- Дворец не должен быть открыт, - сказал Хицугая хмуро. – Это понятно, Ямамото-сотайчо. Твой ход, Кучики.
Генерал Готея 13 – поддержка и опора короля Общества Душ.
Старик сидел на своем кресле в зале собраний один, перед ним на столике стояла доска для шоги с фигурами. За окном в темном небе плыли призрачные облака, словно верхушки цветущих вишень. Кучики Бьякуя снял сайя с Сенбондзакурой, опустился на колено и положил зампакуто под ноги генералу.
- Прошу вас не перебивать меня, сотайчо. Я буду говорить, - Бьякуя поднялся и повернулся к высокому окну. Откуда начать? Генерал оказал ему доверие, сделал его своим советником. Пора вернуть любезность. – Это началось десять лет назад, в Башне Раскаяния, когда я выпустил на волю кицуне, это проклятье Сейрейтея…
«И мое».
Старик откинулся в кресле и больше не сводил глаз с капитана шестого отряда.
Слова на стене Башни Раскаяния. Пароль от лабиринтов Лас Ночес. Бьякуя бросил предупредительный взгляд на генерала, едва тот вскинулся, чтобы сказать что-то, снова отвернулся к окну и продолжил рассказ.
О контракте с кицуне. О том, что они обсуждали темными зимними ночами в поместье. О предателе – все, что рассказал ему Гин, начиная с тысячи лет назад и до последнего вздоха Айзена на Сокьёку.
Карцер, да. Он произнес имя предателя. Бьякуя слегка улыбнулся. Ему грозило наказание гораздо значительнее, чем карцер. Сокьёку? Поручат ли мальчишке Юске казнить предателя? Бьякуя не сомневался, что Ямамото даст такой приказ, также как не сомневался, что Юске выполнит его. Они похожи с Ямамото. Если бы у генерала был сын, то это был бы лейтенант Аояма.
Бьякуя отошел от окна и прошелся по залу. Шаги шинигами были невесомы. В полнейшей тишине только шуршали полы хакама.
- Куросаки Ичиго собирается напасть на Сейрейтей, - сказал он. Ямамото следил за ним хмуро.
Бьякуя рассказал, что случилось с Ичиго в Лас Ночес. Контракт между Ишшином и Урахарой. Мать Ичиго. Вайзарды. Наконец, он сказал про Рукию и ребенка и замолчал, остановившись у столика.
- Это все, Ямамото-сотайчо.
- Ты молчал десять лет, Бьякуя. Это предательство.
Аристократ наклонил голову. Двойное предательство. Он обещал Ичиго никому не рассказывать.
- Я сделал выбор, сотайчо.
- Похвально, - выдохнул в бороду старик. – И ты готов к последствиям?
- Мой клан. Что будет с ним?
- Имя «Кучики» отныне запятнано позором.
- Тогда с этого момента я не принадлежу клану Кучики, - Бьякуя потянул шарф с шеи и пропустил сквозь пальцы. Шарф упал рядом с Сенбондзакурой. – Передайте его моей сестре, сотайчо-доно. Это просьба – если мне позволено просить.
- Ты хочешь, чтобы я пощадил Кучики Рукию и ее…
- Рукия ничего не знала. Вся ответственность лежит на мне.
Ямамото сдвинул брови. Он бы предпочел избавиться от девчонки и выродка. Баланс миров может нарушить одна пылинка, брошенная на чашу.
- Жизнь в обмен на жизнь, Ямамото-сотайчо, - Бьякуя оглянулся на окно. – Он вырастет шинигами и Кучики. И станет тем, кем вы хотите его видеть. Меня должны судить в соответствии с Уставом Готея, и я знаю, что наказание за предательство – казнь.
Старик хмыкнул. Он согласился с юным Кучики. Как жаль, как жаль. Из него вышел бы неплохой генерал, если бы не мягкость в отношении тех, кто ее не заслуживает. Но он сделал правильный выбор - наконец-то, в руках были все ответы. Он потянулся за клюкой и стукнул по полу.
В дверях появился Кира спустя, кажется, одно мгновение. Бьякуя не знал. Минуты мчались мимо. Он столько хотел сделать сейчас. Есть ли у него время до утра? Объяснить Ренджи… Бьякуя улыбнулся. Или просто послушать, как Абарай орет на него, перемежая человеческую речь матами. «На хую вертел я вашу честь, Кучики Бьякуя! Что вы, блять, творите! А как же Рукия? А как же отряд?» А как же будешь ты, Ренджи… Улыбка дрогнула.
- Кира, отведи Кучики-тайчо в Башню Раскаяния и немедленно возвращайся сюда.
Слава богам, Кира не задавал вопросов.
- Друг мой Шунсуй, - начал со вздохом Укитаке и поставил чашку с целебным отваром на столик перед футоном. – Что ж у меня так голова-то болит? Ведь пил ты.
С веранды пахнуло табачным дымом.
- О прости, я тебя разбудил, - хмыкнул Шунсуй, пыхтя в длинный мундштук.
- Зачем явился?
Чай был холодный. Укитаке накинул на плечи синее плотное кимоно, под которым спал, и вышел на веранду. Свежо. Апрель на дворе. И Шунсуй. И странное дело, почти не пьяный.
- Старею, - заныл капитан восьмого отряда. – Не спится мне, друг любезный. Хожу, как привидение, парочек в углах пугаю.
- Сходил бы к сотайчо, поиграл в шоги.
- Не нравится мне, как он играет в последнее время, - буркнул Шунсуй, затягиваясь и выдыхая дым.
- Не дает тебе выиграть? – засмеялся Укитаке.
- Нет. Я бы выиграл. Но его тактики... Ты понимаешь? Нет изящества и хитрости. Он просто прет напролом.
- Он всегда так делал.
- А ты его не защищай, - Шунсуй вытряхнул табак из трубки под веранду. – Уж ты-то догадываешься, Джуширо. Дед собирается на покой, поэтому каждый раз играет, как в последний.
Укитаке засмотрелся на лунный луч, бегающий рябью по озерцу.
- Ты хочешь поговорить о том, кто станет новым генералом, Шунсуй? – спокойно спросил он.
- Чур не я, - капитан восьмого отряда усмехнулся. – Я был так рад, что меня главой клана не сделали, на кой мне целый Готей? Когда же мне пить? А бабы? Да вообще… тоска.
- Я тоже не кандидат, - Укитаке улыбнулся, но в глазах улыбки не было. – Но я поддержу любого, на кого падет выбор Ямамото-сотайчо.
- Да уж, им будет нужна наша поддержка. Они слишком юны и неопытны.
- Если бы меня спросили, я бы порекомендовал в генералы Куросаки Ичиго, - вдруг сказал Укитаке.
Шунсуй покосился, а потом весело рассмеялся.
- Не шути так, Джуширо. Даже у стен есть уши.
- Прости. Это все невкусный чай. Пойду прогуляюсь до кухни.
Оба знали, что Укитаке не шутит. Обществу Душ нужен генерал, который установит новый порядок. Вместе с Ямамото уйдет старая эпоха. Каков будет новый баланс сил между мирами? Ямамото думает сохранить вековой уклад, но времена меняются. Времена уже изменились.
«Мы сами делаем этот мир. Никакого бога, может, и не существует». Этот разговор с Укитаке запал ему в душу еще две тысячи лет назад. Когда-то в Академии преподавали теологию – кажется, больше не преподают. Укитаке таскал его на лекции. Шунсуй даже помнил профессора – он был уже тогда скрюченный, лысеющий, но всегда улыбчивый старикашка с длинной белой бородой и черными, будто смоль, глазами. В них медленно угасала жизнь. Он исчез вскоре после их выпуска. «Мы создаем тот мир, который хотим видеть».
«Тогда получается, что бог больше не нужен, Джуширо-кун?» - профессор, шаркая уставшими ногами, топтался у доски.
«Простите, профессор! Но высшие силы нужны только тому, кто не верит в свои силы».
«Я прощаю, Джуширо-кун, - черные глаза смотрели прямо на студента. – И бог простит».
До сих пор у Шунсуя от воспоминания немели руки.
Айзен так и не появился. Скоро рассвет, а с первыми лучами солнца чары кицуне рассеются. Ичимару подумал было поволноваться, но тут ему запала в голову одна шалость. Гин добрался до казарм второго отряда в лесу у подножия холма, и постучался к капитану.
- Хицугая-тайчо, не спите?
Хицугая спал, но плохо. У юного капитана хватало головной боли, но сегодня в его бессоннице была виновата Мацумото Рангику. Вчера она прижала его к стенке на улице, долго расспрашивала о делах и тискала так, что Хицугая забыть не мог, и теперь от одного лишь воспоминания становился нежно малинового цвета. Когда за дверью раздался голос лейтенанта, Хицугая подпрыгнул на постели, запахнулся, вытер руки и принял суровый вид.
- Заходи, Юске. Что случилось?
- Все спокойно, Хицугая-тайчо, - Гин прошел в полутемную комнату с кружкой горячего чая, поставил ее на низкий столик у футона, зажег светильник в дальнем углу. Хицугая сонно щурился. – Я почувствовал, что вы проснулись. Да и мне не спится.
- Отчего же? – капитан глотнул чая и поморщился. Гин улыбнулся хищно. Он не удержался, и сделал Широ-тяну чай с молоком.
- Нехорошее предчувствие, - сообщил Гин. – Слишком… тихо.
- Да, - Тоширо кивнул отвлеченно и снова покраснел, вспоминая вчерашний день. – Слишком. В последнее время никаких вестей из Уэко. Арранкары стали как шелковые. Дед тоже волнуется.
- Вы считаете, они что-то задумали? – Гин встал у ширмы, которая служила вешалкой для хаори, смахнул пылинку со спины. – Нам есть смысл их опасаться?
- Я только и жду приказа отправиться в Лас Ночес – как и другие капитаны.
- Жаль…
- Что именно?
- Мацумото-тайчо не позволят пойти, - Гин, отвернувшись, расплылся в улыбке. – Вы уже знаете? Она ждет ребенка.
Тоширо чуть не подавился чаем.
- Что ты говоришь, Юске?!
- Я извиняюсь. Вы не слышали? Девчонки из ее отряда болтали на карауле неделю назад.
- Это правда? – в голосе застыла обреченность.
Лейтенант сел у ширмы.
- Капитан… Я одного не могу понять: почему она предпочла Хисаги? Вы – единственный, кто равен в силе генералу. Если бы вы только предложили ей…
Тоширо повел плечом.
- Юске, я просил тебя не заговаривать об этом.
- Но я все равно не понимаю, что есть в Хисаги-тайчо такого, чего нет у вас, - Гин позволил нотке упрямства проскользнуть в голосе. Внутренне он разве что не хихикал над смешавшимся мальчишкой. - За такую женщину можно бороться, - он нарисовал в воздухе силуэт. – Красивая.
- Хисаги давно за ней бегал, - буркнул Хицугая. – Еще когда она была моим лейтенантом.
- Но он ей не нравился, - Гин провел пальцами по лицу. – Шрамы. Глаза дикие. Неуклюжий. Ее всегда тянуло к сильным, а этот… боится всего, даже собственного зампакуто.
- Юске. Ты что мелешь?
- Простите, тайчо. Сплетни, тайчо. Мне ведь она тоже нравилась. Тайчо, почему вы ей не сказали?
- Да как я мог – после того, как я был ее капитаном?.. – скривился тот.
- И что?
- Я был ребенком. Очень вредным ребенком, наверное. И ужасно с ней обращался, поэтому… она таким меня и запомнила. Для нее я не мужчина… То есть… не тот мужчина, которому она ответит… то есть… который ей нужен, - Тоширо покраснел. Прокашлялся и снова насупился. - Спасибо за чай, Юске. Иди отдыхай, утром тренировка. Кто у нас там на посту?
- Пойду проверю, тайчо. Спокойной…
Но уйти Гин не успел. На пороге возник запыхавшийся посыльный.
- Капитан Хицугая Тоширо, лейтенант Аояма Юске, Ичимару Гин сбежал. Вам надлежит немедленно явиться к генералу Ямамото. Дан приказ о приведении всех отрядов в боевую готовность.
Привычно защекотало внутри, пальцы сжались на рукояти Шинсо. Хицугая метнулся за зампакуто. Началось.
Где носит Айзена?!
тбс
@темы: Предатели
-
-
28.03.2010 в 14:59читать дальше
Фразы из главы, которые втыкнули не по-деццки. А ещё я говорил, что у меня нездоровое воображение? Всё, что вызывает у меня сильные эмоции, порождает стёбные зарисовки, простите за это)
- Вся Лас Ночес стоит под землей, девка. От Каменного моря до самого Щита.
Это гениальная идея. Сразу представляются подземные лабиринты, и чем чёрт не шутит, где-нибудь в подвалах притаившиеся высшие пустые.
Сидят древние вастолорды в подвале, пьют чай.
- Ты слышал, что на поверхности какой-то шинигами раздаёт бесплатную силу, чтобы сражаться с другими шинигами? Может, присоединимся?
Более древний вастолорд медленно покачал головой.
- Пейнтболл серо - игра для молодых.
- Он был богом. Пустые едят тех, кто сильнее, чтобы забрать их силу. Мы хотели стать богами, как он.
- Если ты так хочешь это услышать… Мне все равно, что его нет, но мне не все равно, что он был.
- Он плохой, - упрямо повторила Орихиме.
- Он – единственный,
- Айзен знал, как ему суждено умереть, - продолжал холодно рассказывать Улькиорра, - в этом он тоже был Богом.
- Знал? - удивилась Орихмэ.
- Да, - кивнул арранкар, - он ещё при жизни сказал мне "Вот когда я буду умирать, ты мне даже стакан воды не протянешь". Вестимо знал наперёд, что стакан воды против Суокиоку бесполезен. А ты говоришь - не бог...
Я сон видела. Битва и все такое. И ты стоишь, несчастный, аж смотреть тошно. А меня надвое разрубило, прикинь? – она хмыкнула. – А знаешь, кто это сделал? Ичимару Гин. А ты ревел, придурок…
Перед битвой над Каракурой Айзен спал плохо, то и дело просыпаясь.
- Я тут сон видел, - пожаловался он Гину, - словно нас схватили, меня казнили, а ты вообще оказался древним демоном-китсунэ.
- Спи уже, Владыка, - Ичимару приоткрыл один глаз, томно зевнул и пробормотал. - Одни проблемы с тобой, Юске.
- Что ты сказал? - не расслышал Айзен.
- Говорю - одни проблемы с тобой, диван узкий, как начнёшь ворочаться - одеяло постоянно перетягиваешь.
- Прости, - довольно хмыкнул Айзен, вновь засыпая.
-
-
28.03.2010 в 19:14ах да, я говорила, что не умею принимать комплименты?)))
вот-вот выясниться, что Айзен внучатый племянник Ямамото по бабкиной линии, по совместительству донор спермы для естественного создания Ичиго, потому что у Ишина были с этим проблемы по той простой причине, что мать Ичиго и вовсе была васто лордом, а фраза Айзена "У меня всё идёт по плану" ни что иное, как констатация его пристрастия к лёгким наркотикам
Всё, что вызывает у меня сильные эмоции, порождает стёбные зарисовки, простите за это)
мы в этом похожи
- Ты слышал, что на поверхности какой-то шинигами раздаёт бесплатную силу, чтобы сражаться с другими шинигами? Может, присоединимся?
- Да, - кивнул арранкар, - он ещё при жизни сказал мне "Вот когда я буду умирать, ты мне даже стакан воды не протянешь". Вестимо знал наперёд, что стакан воды против Суокиоку бесполезен. А ты говоришь - не бог...
- Я тут сон видел, - пожаловался он Гину, - словно нас схватили, меня казнили, а ты вообще оказался древним демоном-китсунэ.
млин, как классно!!
чесна, я пацталом)))))))) спасибо за позитив))))))))))))
-
-
29.03.2010 в 15:21уууух *____________* что то явно надо мне про улькиору и орихиме подрообнеее
-
-
11.06.2010 в 23:44Вот честно: не люблю АйзенГины, с подозрением отношусь ко всем AU, но это — исключение по всем пунктам.
aya_me, спасибо вам. История прекрасна.
И, кстати, мне кажется, или там таки намёк на УльХиме?..
serranef
Всё, что вызывает у меня сильные эмоции, порождает стёбные зарисовки
Та же история
хотя ты, наверное, это и так уже знаешь xD-
-
11.06.2010 в 23:46Ну, народ активизировался со всех сторон, тем интереснее будет, когда они все столкнутся.
Гин как всегда в своем репертуаре. Не мог не постебаться над Тоширо
Айзен решил действовать в одиночку?
Спасибо за долгожданное продолжение
-
-
12.06.2010 в 00:16у вас взрослый текст и взрослые герои, вот что я хотел бы добавить ко всему здесь сказанному... и сюжет, от которого дыхание перехватывает.
спасибо.
Когда я прочитал Предателей на одном дыхании за пару часов, то понял, что желания дальше читать мангу у меня нет.
вот-вот, и у меня тот же диагноз))
serranef стёбные однострочники по тексту прекрасны) здравствуй, контрастный душ!
))))
-
-
12.06.2010 в 00:22Как у них все накалилось))) Интересно, что будет дальше,
хотя у меня уже есть некоторые предположения, кто всех наебетНа хую вертел я вашу честь, Кучики Бьякуя!
Ичимару Гин, довольно:
- И не только вы, тайчо.
Бедный Тоширо, этот сцукен сын над ним издевается
Спасибо, солнце!
-
-
12.06.2010 в 00:34А вообще все так завернулось что даже страшновато представить, во что это выльется...
-
-
12.06.2010 в 00:48-
-
12.06.2010 в 02:44Спасибо за новую главу - читала с удовольствием. Естественно все ради Гина и Айзена - больше всего волнуют их взаимоотношения, но и издевательства Гина на высоте.
еще хочу.
-
-
12.06.2010 в 05:15Спасибо большое за новую главу
-
-
12.06.2010 в 06:39спасибо. а я люблю гадов и не могу остановиться, хотя знаю, что ничего хорошего это не принесет
И, кстати, мне кажется, или там таки намёк на УльХиме?..
там было почти порно. афтар едва смог остановить себя в последний момент.
надо сказать, что афтар восхищается самоконтролем Уля - такой удобный повод и не изнасиловать!))))))))
L666
Ну, народ активизировался со всех сторон, тем интереснее будет, когда они все столкнутся.
я все оттягиваю этот момент. страшно же! сначала думала его в эту главу пропихнуть... но после того, как глава вышла за 20 страниц...
Гин как всегда в своем репертуаре. Не мог не постебаться над Тоширо
Айзен решил действовать в одиночку?
Гин даже над Айзеном стебется)))))))) ему можно)
у Айзена план (тм). и щас он его курит
МКБ-10
спасибо, ужасно приятно
Romina
хотя у меня уже есть некоторые предположения, кто всех наебетИчимару Гин, довольно:
- И не только вы, тайчо.
ну ведь прелесть же, этот Ичимару)))))))))))
Бедный Тоширо, этот сцукен сын над ним издевается
мало издевается, я щетаю.
Shining-Wings
Не люблю Бьякую, но тут прониклась! Никак он то не может, то не хочет, то во имя еще чего-то, то вопреки, рамки своей жизни раздвинуть.
вот. я же говорю - у меня при виде Бьякуи желание обнять и плакать
валить и трахать.А вообще все так завернулось что даже страшновато представить, во что это выльется...
апокалипсис, чуток
Nine Tails
пасиба!
RianoneL
Естественно все ради Гина и Айзена - больше всего волнуют их взаимоотношения, но и издевательства Гина на высоте.
кстати, про взаимоотношения. так хотелось сюда НЦу, но злобный сюжет не дал. хоть сайд-стори пиши прямо щас "Что происходит в библиотеке темными ночами", жанр ПВП, рейтинг НЦ-столько-не-живут
еще будет. щас оклимаюсь, вспомню про другие фики, выставлю очередь... и потом будет. главное - афтара пнуть. он же гордая птица
Crystal Sphere
долго я ее писала и многабоялась выкладывать-
-
12.06.2010 в 07:01а я люблю гадов и не могу остановиться, хотя знаю, что ничего хорошего это не принесет
Я тоже люблю гадов — но уж больно редко их хорошо расписывают. Эта история - одно из исключений.)))
там было почти порно. афтар едва смог остановить себя в последний момент
А вот жаль, что остановил. xD
-
-
12.06.2010 в 07:08кстати, про взаимоотношения. так хотелось сюда НЦу, но злобный сюжет не дал. хоть сайд-стори пиши прямо щас "Что происходит в библиотеке темными ночами", жанр ПВП, рейтинг НЦ-столько-не-живут
еще будет. щас оклимаюсь, вспомню про другие фики, выставлю очередь... и потом будет. главное - афтара пнуть. он же гордая птица
Автора пинать не надо, автора надо гладить и тискать! ))
У тебя чертовски хорошо получаются Айзенгины. Горячо. Когда они играют в свои игры - читаю затаив дыхание. И Гин - редкостно сучист и очарователен - настоящая хитрая и злопамятная кицуне. Как тот наркотик - яд, но хочется еще и еще. Хочется очень долго читать о нем и его «звезде». )
-
-
12.06.2010 в 09:45нууу, возможно, порно еще будет. чтобы я да без порно... уделить что ли этой замечательной парочке еще одну главу...
RianoneL
аняняня - вот и все что может сказать поглаженный автор
наши желания совпадают. я тоже хочу писать про сволочного Гина и нцу. так выпьем за то, чтобы наши желания совпадали с нашими возможностями (с) а тут всякие Ямамото и Ичиго мешаются. вот расправимся с ним, завоюем мир и все
каааааааааак заеббудет в шоколаде)-
-
12.06.2010 в 09:51уделить что ли этой замечательной парочке еще одну главу
Уделить, уделить.
-
-
12.06.2010 в 10:12через пару глав тогда)
а другие это? бьякурены в башне раскаяния? экстремальный секс просто.
Айзен нарываетсяу старика, что называется, седина в голову, бес в ребро)))))))))-
-
12.06.2010 в 10:28через пару глав тогда)
Аняня!
бьякурены в башне раскаяния? экстремальный секс просто
Дорвавшийся Ренджи?
Это реально жестоко. Бедный Бьякуя!..
или улькихиме, нон-кон и грим третьим
Или не на фиг?..или все-таки Ямамото/Айзен, ибо Айзен нарывается
О боги! Что же достанется Гину?..
-
-
12.06.2010 в 10:39нет, я всегда просто хочу Бьякую убить - чтоб и сам не мучился и другим жЫзнь не портил
А Ямамото/Айзен - этажЭсть!
-
-
12.06.2010 в 11:42ну ведь прелесть же, этот Ичимару)))))))))))
Он просто неприлично прекрасен во всех отношениях)))))))
мало издевается, я щетаю. кто-то же должен промыть мелкому мозги.
Ну вообще да, Тоширо упрямый, тут нужна тяжелая артиллерия
-
-
12.06.2010 в 18:04аняняня - вот и все что может сказать поглаженный автор
Тут надо талант! )) А то как пнешь - автор, вместо того что бы творчески ускориться, падет духом, в скорбь и меланхолию))
а тут всякие Ямамото и Ичиго мешаются.
Ты это.... не пугай так. оО К Ямамото/Айзен я морально себя приготовила, но... Ичиго?! ))) С кем? Ичиго/Гин? Или Гин/Ичиго?
-
-
13.06.2010 в 13:28"Ну держитесь, капитан, сейчас я вас за всё отметелю!"
бидняшко Бьякуя
О боги! Что же достанется Гину?..
Гин может его херт-комфортить
Shining-Wings
Я прикинула соотношение поняла что ТАКАЯ ЖЭСТЬ!
ты по возрасту или...?)))))))))))) но вообще жесть, поэтому Айзен и не нарывается совсем уж активно, а держит дистанцию. но все может быть все может быть.
Romina
Тоширо упрямый, тут нужна тяжелая артиллерия
у Рангику артиллерия достаточно тяжелая, я щетаю
RianoneL
А то как пнешь - автор, вместо того что бы творчески ускориться, падет духом, в скорбь и меланхолию))
да, в этом деле нужен тонкий расчет. пинать, но не по больному месту)
Ичиго/Гин? Или Гин/Ичиго?
скорее Гин/Ичиго)))))))) да уж, спит и видит, с кем бы отомстить за измену) а Ичиго будет полезно поучиться у профессионального гм... мстителя.
-
-
13.06.2010 в 13:47А может НЕ может быть? А то не знаю как айзена, а меня вынесут точно, ибо я уже представила и перепугнулась
-
-
13.06.2010 в 18:14-
-
13.06.2010 в 20:12Ичиго будет полезно поучиться у профессионального гм... мстителя.
хотя я вообще не вижу этого пейринга. ну вот только разве месть. или если совсем делать нечего. один спальник на двоих и все такое
Этот пейринг из волшебного-невероятного. х)) Хотя, может Гин и захотел бы поэкспериментировать, лишь ради того, что бы посмотреть на реакцию Айзена, когда тот об этом узнает.)) Или на реакцию Бьякуи - добить окончательно, мол: я тут переспал с мужем твоей сестры, Бо-тян, пока ты в Башне Раскаяния от меня прятался. Это ты во всем виноват, мне ж надо было подзарядится. х)
-
-
15.06.2010 в 14:32неужели я правда помогаю?)) с ума сойти) ну тогда буду помогать дальше))
-
-
29.06.2010 в 05:22А может НЕ может быть? А то не знаю как айзена, а меня вынесут точно, ибо я уже представила и перепугнулась
ты же понимаешь, что я сопротивляюсь изо всех сил)
FanOldie-kun
все любопытственнее и любопытственнее *хитро блестит глазами*
RianoneL
Хотя, может Гин и захотел бы поэкспериментировать, лишь ради того, что бы посмотреть на реакцию Айзена, когда тот об этом узнает.)) Или на реакцию Бьякуи
сделать ближнему гадость - лучший обоснуй для Гина
Eishi
неужели я правда помогаю?)) с ума сойти) ну тогда буду помогать дальше))
очень помогаешь. выслушиваешь мои вопли и нытье, делишь со мной чай и траву
-
-
29.06.2010 в 05:39сделать ближнему гадость - лучший обоснуй для Гина
Он так нервы успокаивает. Вместо валерьянки)) У него девиз: "Тебе плохо? Сделай ближнему хуже, и станет лучше."
-
-
29.06.2010 в 07:34выслушиваешь мои вопли и нытье, делишь со мной чай и траву
"как вас с чая-то вштырило" (с)
-
-
03.08.2010 в 21:28ААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА
почему Я не могу зайти тудаааа!!!
Доступ к записи ограничен!
За что!?
Я умру, если не почитаю чего-нибудь нового Айзенгинового(