из предупреждений: мерисью, бабские примочки, бляромантика, Айзенгины, и сцукогет. ООС и васипети прилагаются по определению (равно как сарказм и отсутствие
Чего хочет Ичимару Гин 2 ака Мерисью в яойном фикеЧего хочет Ичимару Гин 2 ака Мерисью в яойном фике
В узкое окно темницы светил неизменный рожок месяца. Орихиме не отводила взгляда от окна, словно это было самое интересное зрелище во всем мире мертвых.
Ну не смотреть же на вошедших в ее темницу Айзена с Ичимару?! Обращать внимание на предателей – еще чего не хватало.
- Наша принцесса скучает? – добродушно поздоровался Айзен. – Может, у нас получится ее развлечь?
- Принести ей пяльце и нитку с иголкой, владыка? – охотно откликнулся Ичимару. – Вышивание скрасит ее длинные дни.
- Нет, Гин, - Айзен мягко отклонил предложение. – Наша гордая гостья предпочтет проглотить иголку, чем оставаться в компании таких, как мы.
Орихиме сглотнула комок в горле (а ведь так она бы и поступила!) и продолжила сверлить взглядом месяц.
- Кроме того, я уверен, что ее поколение знает другие способы развлечься.
В комнате кроме двери, окна и двух диванов ничего не было. На одном лежала Орихиме, подоткнув под спину диванную подушку, независимо сложив руки на груди и подобрав колени под длинным белым платьем. Месяц светил ей в лицо. Параллельно первому стоял второй диван, откуда тоже можно было наслаждаться луной в окне. Айзен сел туда. Ичимару – Орихиме боковым зрением жадно следила за ними – переместился за диван и сложил руки на спинку, наклоняясь над плечом повелителя.
- Орихиме, почему ты ничего не ешь?
Улькиорра, значит, донес. Вчера он даже пытался насильно ее кормить. Оставил синяк, когда выкручивал руки – и это было больно, и на глаза навернулись слезы, - он тут же отпустил и ушел. Видимо, ему приказали не причинять вреда пленнице.
Орихиме сморгнула навернувшиеся на глаза слезы. Рука все еще болела. Но не это было страшно – страшно оттого, что прикосновение арранкара оказалось холодным. Неживым. И он не рассчитал своих сил – он мог бы нечаянно сломать ей руку.
- У меня нет аппетита, - тихо сказала девочка. Она могла смолчать перед Улькиоррой, но не отвечать владыке было рискованно. И невежливо.
- Я же говорил – принцессе скучно, - протянул Ичимару.
- В Лас Ночес не так много развлечений для людей, - согласился Айзен. – Но, если это в моих силах, я исправлю положение. Орихиме, скажи: я несведущ в человеческих интересах, но хотел бы знать, как развлекается современная молодежь. Что ты делаешь в мире живых в свободное время?
Девочка нехотя задумалась о своей жизни и далеком доме.
- Хожу в школу.
- Так, - Айзен кивнул. – А кроме школы?
Кроме школы… Школьные клубы? Друзья. Они ходили друг к другу в гости, болтали по телефону. Но, конечно, это исключено в Лас Ночес. К кому она пойдет в гости? К Улькиорре? Да и роуминга здесь… Телевизор? Орихиме смотрела несколько сериалов и какое-то романтическое аниме, но после лета, проведенного в Сейрейтее, все это забылось. Книги? Да, особенно поваренные. Она любила готовить, но подозревала, что никто ее в кухню Лас Ночес не пустит. Музыка?...
Музыка.
- Дискотеки, - сказала девочка. На самом деле, она была в клубе один раз в жизни – туда ее потащила Тацки на свой день рождения. Она представила это мероприятие в Лас Ночес (с Улькиоррой! на дискотеку!) и едва сдержала смешок. Отличный шанс поиздеваться над арранкарами.
- Дискотеки, - кивнул Айзен. – Что это?
Орихиме обернулась с готовностью:
- Давайте я покажу?
- Это просто. Музыка и танцы. Нужен большой зал и мно-о-о-ого народу!
- Танцы, - Ичимару смотрел на нее с подозрением.
- Что ж, вполне понятно, почему молодежь любит такое. Что-то вроде мацури, да? – Айзен привел девушку в один из огромных темных залов Лас Ночес. По дороге к ним присоединился Тосен (тащившийся за ним Вандервайс с любопытством таращился на Орихиме), и постепенно в зал подтянулась вся Эспада, привлеченная рейацу Айзена и гостьи. Владыка обернулся к девушке с вопросом:
– Так подойдет? Сделать посветлее? Темнее?
- Пойдет, только светомузыку надо поставить.
Айзен обернулся к Ичимару. Ичимару посмотрел на Улькиорру.
- Этим займется Улькиорра, - подытожил владыка.
- Так точно, - Кварта стоически принял задание.
Орихиме немного позлорадствовала.
- Что за херь эта ваша дискотека? – поинтересовался Гриммджо, который пришел последним и пропустил начало дискуссии.
- Объясняю еще раз. Дискотека – это музон… ээ… громкая музыка, особый дресс-код, танцы – там, рейв, кислота, R&B, хип хоп…
- Дресс-код? – идея нравилась Ичимару все меньше и меньше. Но кто он такой, чтобы спорить с владыкой?
- Да. Спортивные костюмы нельзя – хакама, кстати, тоже – надо что-то обтягивающее, открытое, мини – в-общем, секси… сексуальное.
Ичимару метнул заинтересованный взгляд на владыку.
- Как у Лилинет? – уточнил Старк, и все посмотрели на маленького фраксьона. Фраксьон, раззадоренный вниманием, встал в позу.
- Ну не совсем так, - Орихиме нервно сглотнула: только что во взгляде Гриммджо она увидела себя в наряде Лилинет. – Можно и мини-юбку надеть… - девочка осеклась под другим взглядом - явно феминистического характера. На полуоткрытом лице Халибел читалось, насколько отрицательно женская половина Эспады относится к юбками и к тем, кто предлагает их носить. – Джинсы тоже можно. И маечку.
- А что нам делать? – прогремел голос Ямми.
- Колбаситься, - девочка смутилась. – Веселиться. Зажигать… танцевать. Отрываться. Тусить… эээ… знакомиться. Нажираться… то есть пить. Это по желанию. Некоторые в клубах курят траву или там... колеса… ну, экстази…
- Так, это к Заэлю, - кивнул Айзен, и розоволосый арранкар как бы невзначай оказался рядом с владыкой и махнул рукой девочке.
- Вообще-то я к наркотикам отношусь резко негативно, - запротестовала Орихиме.
- Ну, ты говори за себя, слабачка, - Нойтора заметил жест. – Каждый нормальный мужик в жизни должен попробовать все.
- Даже препараты Заэля? – саркастично, но тихо произнесла Халибел.
- А когда мы будем бить морду? – спросил Гриммджо.
Орихиме вздохнула:
- Драться на дискотеках запрещено. Для этого есть охрана, она всех разнимает и выводит на улицу охладиться.
- Чур, я, - одновременно сказали Квинта и Секста.
Что они имели в виду – будут драться или охранять?
- Да, и еще, Айзен-сама. Девушки обычно не ходят на дискотеку одни, - Орихиме скромно шаркнула ножкой.
- Тебе нужен партнер, - согласился Айзен. Эспада настороженно притихла. – Пойдешь с Улькиоррой. Вы уже достаточно общались.
Бедный. Ох, она отомстит тюремщику.
- В выборе музыки я полагаюсь на тебя, Орихиме, - продолжил раздавать указания Айзен. – Одеждой займется… - он обернулся к многострадальному Улькиорре. Улькиорра тут же обернулся к Тосену. Тот, подумав, обернулся дальше – линию взгляда замыкал Ичимару. Гин, конечно, оглянулся в надежде, но позади никого не было.
- Гин, - подытожил владыка. – Рассчитываю на тебя.
Ичимару лучезарно улыбнулся начальнику – и уже не так лучезарно осклабился Орихиме:
- Тебе понравится. Принцесса.
Запуск дискотеки назначили через два дня.
Челюсть мягко упала, и Орихиме, приоткрыв блестящие от помады губы, застыла на месте, обозревая танцпол, в который превратился один из залов Лас Ночес.
Она бы отдала своего любимого плюшевого мишку, чтобы узнать, как Улькиорра смог воссоздать обстановку настоящего клуба. Даже дизайн! И диджейская будка была! Все, включая бар с напитками. (Возле бара околачивался Заэль, выискивая потенциальных клиентов – испытуемых – и за стойкой стоял не вызывающий доверия круглый фраксьон; Орихиме отвергла мысль пойти напиться с горя.) Почему-то ей казалось, что традиционный уголок, где потискаться, здесь тоже есть, хотя Улькиорра, скорее всего, не знал о его предназначении. (Не то чтобы сама Орихиме много об этом знала…)
Улькиорра ждал ее у будки. На месте диджея сидел грустный Тесла.
- Но как?! – спросила Орихиме.
- Выбирай, женщина, - тускло приказал Улькиорра, сунув ей диски с клубной музыкой.
- Вот этот, только погромче включай. Нет, еще громче. Еще! – требовала девочка, пока в ушах не зазвенело.
Улькиорра что-то ей сказал.
- Я тебя не слышу! – проорала она радостно. Арранкар наклонился к ней и сказал прямо над ухом, касаясь холодными губами волос:
- Я переоденусь и вернусь. Не отходи от Айзена-сама.
Переоденется. Орихиме хихикнула, представляя, во что могут вырядиться арранкары, привыкшие носить что вздумается – в сочетании с белыми огромными хакама.
Она посмотрела, куда показал Улькиорра, и челюсть, вернувшаяся было на место, вторично упала.
Да, одежду выбирал Ичимару Гин.
Видимо, в прошлой жизни Ичимару Гин был дизайнером – или же он просто пошел в магазин на Гиндзе, вооружившись последним журналом моды и таблицей размеров одежды. (Жаль, что Ямми еще не появился, интересно было посмотреть, как в его случае выкрутилась эта сволочь.)
Кто бы мог подумать, что на владыке джинсы сидят так хорошо. И черная рубашка с расстегнутым воротом. Орихиме на негнущихся ногах подошла и заслужила добродушную улыбку Айзена. Одевал ее тоже Гин. Может, вырез маечки был чуть низковат, чем ей бы хотелось, зато она порадовалась юбке до колен, не слишком высоким каблукам и массивным литым со стекляшками браслетам (прикрывающим синяки на запястьях). И набору косметики! В таком виде и перед Ичиго показаться не стыдно.
Оценив одежду остальных капитанов – кроме как глазеть делать было нечего – Орихиме принялась изучать арранкаров. К ее сожалению, выглядели они тоже прилично. Ни один не пришел в хакама. И когда рядом возник Улькиорра, облаченный в черные джинсы и темную тунику с длинными рукавами и черепом на плече, она совсем пала духом. Конечно, дурацкий полушлем на нем смотрелся дико, и тут можно было даже неприлично хихикнуть, но все, что находилось ниже дыры под горлом, мало напоминало об арранкарском происхождении.
Ну ладно, отыграется на танцах.
Пусть она сама танцевать под попсу умела весьма приблизительно, но ожидала, что уу нее получится лучше, чем у любого аборигена, не знакомого с клубной музыкой.
Она схватила партнера за руку, вытащила на танцпол и пригласительно притянула, двигаясь в ритм с песней. Несчастный арранкар застыл столбом и направил мученический взгляд на владыку, прося о помощи. Это было весело. Это была месть.
Владыка ободряюще улыбнулся и кивнул Ичимару.
- Я?! – Гин чуть не уронил бокал с какой-то шипящей жидкостью. – Помогать?!
Айзен сделал пригласительный, но тем не менее бескомпромиссный жест, указывая Ичимару последовать к Орихиме и показать Эспаде пример.
- Ах, ты ж сволочь… - криво улыбаясь, прошипел Ичимару, поставил бокал на стойку и шагнул к девчонке. – Заставляешь все делать за себя…
Такого Орихиме не ожидала. Ичимару внушал ей страх. Она сама не знала почему – в ней срабатывал какой-то инстинкт самосохранения, и хотелось оказаться как можно дальше.
- Ну? – почему-то даже за грохотом музыки она слышала этот голос; ее зашатало от убийственного взгляда. – Чего делать?
- Н-н-н-ногами … вот так… и б-б-бедрами … так…
Он не слышал ее. Музыка забивала уши, пьянила как алкоголь. Злые глаза, сощурившись, следили за ее нервными па. Она испуганно уткнулась взглядом в ноги Ичимару. Тот уже понял, что двигаться надо в ритм. А двигался он достаточно плавно и пружинисто… Точно – змея. И длинные ноги, обтянутые светлыми – не белыми, но какими-то серыми – джинсами – в пульсирующем свете напоминали чешую. Ей даже хотелось тронуть, убедиться, что это не кожа.
К тому времени в полутьме зала с яркими вспышками прожекторов танцевали арранкары: то ли подчиняясь приказу владыки, то ли по собственному желанию, армия Уэко Мундо набилась битком на площадке и двигалась под музыку, вдохновленная примером Ичимару и девчонки.
Вандервайс носился по залу, радостно задирая юбки девчонкам-арранкарам и уворачиваясь от тумаков.
Ее схватили за голое плечо, и она, перепугавшись, взглянула в глаза змеюке. А руки у Ичимару были теплыми – у арранкаров не такие… Вот только глаза оставались злыми и ядовитыми. Но он смотрел не на девчонку – возле барной стойки Заэль о чем-то мило ворковал с владыкой. Ворковал, склонив голову и стреляя похотливыми глазами, отсасывал что-то кислотно-фиолетовое из прозрачного бокала, облизывал блестящие губы и откидывал с лица розовые пряди.
Орихиме проморгалась. Посмотрела на искривленное в улыбке лицо Ичимару, на Айзена, который не реагировал на прогибающегося перед ним Заэля… и нахмурилась. Ну, не может быть такого… не может Ичимару ревновать… ну, мужчину?
Ичимару толкнул ее к Улькиорре и направился к стойке.
Под туникой тело арранкара было холодным, как гранитная статуя, но девочка решила, что пусть лучше обнимает Улькиорра, чем тот змей.
Веселиться, веселиться! Ну и пусть этого Ичимару.
Словно читая ее мысли, Тесла включил медленную песню. Орихиме посмотрела на Улькиорру снизу вверх и расплылась в улыбке.
- Медляк!
Он наклонился близко переспросить:
- Медляк?
- Ага. Танец вдвоем.
На лице Улькиорры отразилась если не паника, то растерянность. Он оглянулся на владыку.
Орихиме успела объяснить капитанам про «медленный танец». Видимо, услышали это не только капитаны. Заэль, качнув бедрами, шагнул к повелителю, пригласительно протягивая увешанную побрякушками руку. Ичимару тут же направился наперерез розоволосому, сжимая свой бокал в кулаке.
Но всех опередила Халибел. Айзен, будучи безмерно галантен, естественно, не мог отказать девушке в одном танце.
Орихиме притянула Улькиорру за ворот туники и прокричала в ухо:
- Видишь? Делай, как Айзен-сама!
Улькиорра смирился и обнял ее. Орихиме хихикнула – но чуть не подавилась, заметив смотревшего на них хищным взглядом Гриммджо. Секста неподвижно стоял на краю танцпола, и пляшущие разноцветные лучи отражались в кошачьих зрачках.
Ой.
Орихиме слегка испугалась и обхватила шею Кварты руками, прижимаясь ближе и почти повиснув на нем.
И тут же взвизгнула, когда чья-то рука легла ей чуть выше задницы, заползая под майку.
- Отпусти мальчика, - над ухом раздался приказ Ичимару. От него пахло фруктами – заправился заэлевским коктейлем? Что бы там ни было, Ичимару трудно было назвать трезвым. Он сгреб Орихиме в теплые объятья и закачался с ней в танце, бесстыже прижимаясь и лапая ее бедра.
Девчонка вцепилась в панике в рубашку. От Ичимару пахло одеколоном, и потом, и чем-то удушающим – хотя дыхание могло перехватывать оттого, как сильно ее тискали. Последняя надежда на спасение, Айзен, был совершенно увлечен партнершей. Они о чем-то мило улыбались между собой. Орихиме наблюдала за происходящим краем глаза, уткнувшись в разрез рубашки на груди Ичимару.
Улькиорра мрачно следил за ними. Гриммджо довольно ухмылялся. Нойтора – кстати, тоже в цивильном (насколько можно назвать цивильными бутсы с металлическим заклепками, кожаные штаны и косуху) – расхаживал между парочками и иногда шугал плеткой Вандервайса… Никто не бросился на помощь пленнице.
- Довольна? – возле уха раздалось шипение. – Повеселилась?
- Пусти!
Бесполезно. Он рассмеялся, легко касаясь губами ее мокрого виска. По спине прошла приятная судорога.
- Давай еще повеселимся, принцесса? Не жди этого от Улькиорры – он понятия не имеет, что с тобой делать. А ты живая ведь… кровь не жжет?
- О чем вы?!...
О чем стало понятно быстро – ладонь Ичимару пристроилась на пышной ягодице и чуть сжала. Ичимару уже в открытую, ничуть не стесняясь того, что все это видит владыка (или нарочно привлекал внимание?!), целовал ее щеку.
Орихиме что-то пропищала.
Вообще-то, у нее были жесткие принципы на этот счет. И принцип был – игнорировать любые ухаживания до последнего, а если это не сработает, то звать на помощь Тацки. Впрочем, Тацки реагировала на такое еще быстрее, чем сама Орихиме - чем закончился поход в клуб на ее день рождения лучше не вспоминать.
Но Тацки рядом не было! Паника!
А еще Орихиме была влюблена в Куросаки Ичиго. И первый свой поцелуй она хотела подарить ему, но… Не смогла. Вспомнила – и слезы выступили на глазах.
Когда она поняла, что Ичиго нравится другая… У них с Мацумото была пятиминутка страданий, сидя в ванной (ну, хорошо, час страданий); тема же вкратце звучала как «ах, я дура, почему – Куросаки?» и «ну какая же Гин тварь!». Так эта самая «тварь Гин» принадлежала Мацумото, и поэтому Орихиме никак – совсем никак – принимая свою принципиальность, и честность, и отвращение к предателю во внимание, не могла сейчас…
… целоваться с ним.
Тело у него тоже было как каменное – но напряженное, а не неживое, как у тюремщика. Мышцы везде – раздавил бы, дай волю. И возбужден… только отчего же... Орихиме закрыла глаза и обмякла от щекочущего нервы страха... к которому примешивалась неприязнь и мурашки… и почему-то крамольная мысль – а не все ли равно губам, кто их целует?
- Хватит, - она шевельнулась протестующе. Ее не услышали – вернее, не слушали.
Ичимару скользнул языком ей в рот. Орихиме зажмурилась. Этот мерзавец и умудрялся покачиваться с ней в танце, и целовать – под музыку.
В животе затрепетали бабочки – во всяком случае, так это ощущение описывали девчонки из класса, треплющиеся о своем опыте. Только секунды спустя, Орихиме поняла, отчего внутри все трепыхалось – задрав маечку, Ичимару запустил пальцы ей в лифчик, гладя тяжелые груди под чашечками.
Нижнее белье выбирал тоже он. С крупными алыми вишенками.
Но почему-то опротестовать похабные действия у нее получилось лишь невразумительным стоном.
Во всем была виновата эта непристойная музыка, неиспытанной сладостью разлившаяся по телу. Кончайся уже… последний аккорд, ну!
Орихиме, наконец, пришла в себя и ударила кулачком по плечу Ичимару. Тот отпустил, отступил, вытер большим пальцем мокрые искривленные в улыбке губы. Подозвал Улькиорру и передал ему девочку. А сам, покачиваясь, вернулся к бару и владыке и принялся объяснять, широко улыбаясь и виновато разводя руки. Облизывая губы и смеясь, наклонялся к уху Айзена, чтобы тому было слышно за громкой музыкой.
Владыка кивал и совершенно не слушал Ичимару, предпочитая наблюдать за Эспадой на танцполе.
Заэль все-таки урвал себе партнера - Нойтора, сложив с себя обязанности охранника, пил коктейль и обнимал ученого. Тесла куда-то исчез, но музыка продолжала орать из колонок.
Улькиорра тоже обнимал Орихиме, но та все равно чувствовала себя так, словно ее обманули.
Ну и ладно.
Она тоже, можно сказать, оторвалась, вдоволь поиздевавшись над арранкарами.
В дальнем углу начиналась драка – предвестница конца дискотеки.
Каждый развлекался как мог.
конец первой части
ЗЫ. савсем забыла. это из цикла Чего хочет Ичимару Гин.