мне кажется, Айзенгинам нужно или колотящее отчаяние или истерика или... *задыхается, подыскивая слова* .. опасность им нужна вместе с дикой страстью, смешанной с холодным рационализмом.
вот сейчас полистала фф.нет и жж на предмет лимонов по Айзенгинам.. получите фигу, называется. полно разных изнасилований Гина Айзеном с участием шелковых шарфов и кровищщи... также изнасилований мозговых и намеков на Гинокир *брезгливо морщится* без этого, видимо, у Гина на Айзена не встает... как же он раньше жил, бедный
мой Гин до безумия хочет Айзена. а тот, скотина, хочет бури, как будто в буре есть покой (с) ... так вот, в этом "тумане моря голубом" ака полубессознательном брождении ночью по просторам астрала, родилось следующее:
опасно для мозга
Укитаке не приглашал его, но он пришел к нему домой, и, щурясь и улыбаясь, молча сел за стол, подперев рукой щеку. Они сидели так некоторое время - Укитаке, остолбеневший от внезапного визита и подыскивающий правильные слова, чтобы начать разговор, и улыбающийся молчаливый Ичимару.
Лейтенант пятого отряда спросил первый:
- Тайчо, научите, как соблазнить мужчину.
- Что? - вырвалось у Укитаке. Вопрос был странным, если не сказать больше. Он знал, что Ичимару Гин просто так не спросит - это была либо хорошо подготовленная издевка, либо он копал под Укитаке... или Шунсуя.
- Зачем тебе... почему ты думаешь, что я могу тебе чем-то помочь?
- Вы - можете, - лениво протянул Ичимару, не меняя ни позы ни выражения лица, - Вы всем помогаете, я слышал.
- Но... - сказать "у меня нет опыта в соблазнении мужчин" Укитаке не решился, поскольку это была неправда. Хотя кто кого соблазнил в случае с Кёраку и Укитаке, они так и не выяснили. - Но это довольно странная просьба, Ичимару-фукутайчо. И кого же.. вы собрались соблазнять? Или вы хотите получить общее представ...
- Своего капитана, конечно же, - перебил его Ичимару. - Он же, понимаете, мне нравится.
- Понимаю, - потрясенно выдохнул Укитаке. - Знаешь, не обижайся, но Айзен не из тех, кого соблазняют.
- Поэтому я пришел за советом.
- Ясно.
Укитаке задумался. Ладно, если отбросить абсурдность ситуации и довериться Ичимару.. Он вдруг представил, как пересказывает свой диалог с лейтенантом Шунсую, и как Шунсуй начинает громко хохотать при словах "довериться Ичимару"...
- Хм, ты пробовал поговорить с ним на эту тему? - вздохнул Укитаке.
Ичимару загнул палец.
- Ясно, поговорить напрямую. Насколько это будет действенно в отношении Айзена-тайчо?
- Это должно прояснить нравятся ему мужчи...
- Предположим, ему не нравятся мужчины, что дальше?
Укитаке моргнул:
- Тогда у тебя нет шансов.
- А мне нужно его соблазнить, - упрямо гнул свою палку лейтенант.
- И ты готов воспользоваться любыми средствами?
Ичимару согласно кивнул.
- Эээ... - Укитаке растерянно поправил волосы, - это несколько противозаконно, но могу я тебе предложить его... мм... напоить и .. ммм... ввести в заблуждение и заставить?
- Он не пьет, - твердо сказал Ичимару.
- Проблема.
- Вы начинаете понимать, Укитаке-тайчо. Поздравляю, - Гин сменил позу, и теперь выжидающе откинулся на коленях, сложив руки на груди и спрятав пальцы в рукавах кимоно.
- А снотворное? - предложил Укитаке и ужаснулся сам себе. - Лейтенант, я боюсь, данная дискуссия не входит в рамки моей компетенции... могу порекомендовать вам обратиться к... мм... Кёраку-тайчо, например.
- На следующее утро о моей проблеме будет знать весь Сейрейтей и ближайшие районы Руконгая, - высказался Гин.
- Верно. А ты не пробовал... посоветоваться с нашей Рангику?
- Мне несколько мешает тот факт, что мы с ней обвенчаны, - невозмутимо ответил лейтенант.
- Тоже верно. Ох, фукутайчо, я смотрю, ситуация у вас непростая... - понимающе протянул Укитаке, все еще слегка шокированный развитием событий и раздумывающий над тем, чтобы все-таки позвать на помощь Кёраку. - Может, чаю?
Гин согласно кивнул, и капитан тринадцатого отряда пошел на кухню за чайником, по пути избавляясь от хаори. Пока он готовил заварку и искал чашки, он решил узнать о проблеме лейтенанта подробнее:
- Я буду слишком наглым, если попрошу рассказать, зачем вы решили соблазнить своего капитана? Ведь... это несколько... нестандартно. И командование не одобряет подобных отношений.
- Айзен-тайчо, - Гин протянул мечтательно, - всегда занят. Я хочу, чтобы он получал удовольствие от жизни. Если бы я был капитаном, и у меня был симпатичный лейтенант, я бы, знаете, немедленно затащил его в постель. - и после паузы, - Как вы затащили в постель Кучики Бьякую.
Укитаке подавился кашлем.
- Нет, я все понимаю, - в том же тоне продолжал Ичимару, - он красивый, утонченный аристократ с явно выраженным недотрахитом.
- Прошу не обсуждать здесь моего лейтенанта, - тихо, но строго попросил Укитаке. Он поставил чашку перед Ичимару, и разлил им обоим чай.
- Хорошо, здесь не буду, - это прозвучало несколько язвительно, но от Гина ничего другого и не ожидалось. Он тут же вернулся к предыдущей теме, - Как вы думаете, если я напою Айзена-тайчо афродизиаком - подействует?
Укитаке задумался.. Соуске с его нелепо смотрящимися очками и вечно растеряной улыбкой никак не вязался с наркотиками.
- Давай подождем с крайними мерами. Ты оказывал ему какие-нибудь знаки внимания?
Гин отхлебнул чай, не переставая улыбаться и не открывая глаз, - за чем было невероятно любопытно наблюдать.
- Я написал ему любовное письмо от своего имени.
- И что он ответил? - с неприкрытым интересом спросил Укитаке.
- Поблагодарил и ушел в кабинет, растрогавшись.
Ничего другого Укитаке не ожидал. Черт, он начинал жалеть Ичимару!
- А ты не пытался показать ему... что тебе нравятся мужчины? Заигрывал с другими у него на глазах?
- Ясно. Один раз я привел в его кабинет Рангику, - кончики губ лейтенанта дрогнули, - и мы занимались сексом у него на столе. Когда он вошел, то сделал мне жест, чтобы мы продолжали, а сам тактично вышел. Мне попробовать заманить к нему в кабинет мужчину?
Укитаке начал подозревать, что Ичимару издевается над ним. Тон его голоса не менялся с шутливо-насмешливого, что бы он не говорил, а к губам прилипла все та же улыбка. И эта нарочитая - или неподдельная, не разберешь, - серьезность, с которой он воспринимал весь разговор, не внушала капитану доверия.
- В кабинет лучше не надо, ты мешаешь работе, - осторожно предположил Укитаке. - Это его разозлит. Мне кажется... если бы я был на твоем месте... я бы пришел к нему и попытался поговорить. Возможно, ты, на самом деле, не хочешь с ним спать. Просто тебе не хватает его внимания, и ты пытаешься добиться этого самыми радикальными методами. Я знаю, что Айзен весьма увлечен своей работой, но если ты покажешь ему, что у тебя есть серьезный разговор, он выслушает тебя.
Ичимару поставил чашку на стол и поднялся.
- Спасибо за чай и советы. Я не стану просить вас оставить этот разговор в секрете - сомневаюсь, что вы сможете хранить тайны от хачибантай-тайчо.
- Но никто кроме него не узнает, - клятвенно пообщал Укитаке, растерянно смотря вслед уходящему лейтенанту.
Ичимару махнул рукой:
- Оокини!
Айзен взглянул на вошедшего из-под очков, вздохнул и положил документ в аккуратную папку, а кисточку отправил на столик с письменными принадлежностями.
- Гин, где ты был?
- У джюсанбантай-тайчо.
- Укитаке-тайчо? Я, кажется, просил тебя называть всех по именам.
- Я, кажется, признавался тебе в любви, - невозмутимо улыбаясь, произнес Ичимару и сел на корточки перед капитаном. Айзен снял очки и устало провел рукой по лбу.
- Я же сказал, что польщен.
- А я сказал, что мне этого мало, тайчо.
Айзен улыбнулся и дотронулся кончиками пальцев до вдруг побелевших скул, когда Ичимару силой заставил себя не терять улыбку.
- С тобой так трудно, Гин.
- Что бы вы сделали, если бы я переспал с Укитаке? - неожиданно спросил Ичимару.
- Это какой-то тест, да? Я должен угадать правильный ответ? - Айзен смахнул непослушную светлую прядь с глаз лейтенанта, - Я теряюсь и требую подсказки.
- Вы должны меня взревновать.
- Зачем? Ведь ты не уйдешь.
Гин вдруг опустился лицом в колени капитана и глухо произнес оттуда:
- Как бы я хотел вас ненавидеть.
Айзен рассмеялся.
- Ты похож на лису, Гин, - он погладил его затылок ласково. - Хитрую лису, которая только и ждет, как стащить что-нибудь из-под носа. В большистве случаев, это что-нибудь - мое терпение.
- Ты спал с мужчинами?
- Никогда не было в этом необходимости.
Он приподнялся с его колен и начал развязывать узел на хакама. Айзен удивленно смотрел на него, опустив руки. Гин размотал на нем пояс, спустил хакама до бедер, уткнулся головой в его живот и уставился из-под прищура на пах.
- Что будет, если у вас кончится терпение, Айзен-тайчо? - тихо спросил он. Ему не ответили. Тишина была необычной - Айзен редко молчал, если его спрашивали. Значило ли это, что он не знает ответа? Гин взял его безвольные руки и положил себе на грудь, где колотилось сердце. - Тайчо, я жду.
Прошла минута, он так ничего не дождался. Тогда Гин нагнулся и поцеловал низ живота - поцеловал, укусил, провел по покрасневшей коже языком, - и опустился ниже, насколько позволяли края одежды и полу-раздвинутые ноги Айзена. Присосался губами к солоноватой коже, звучно чмокая, дотянулся языком до основания члена и...
И в этот момент Айзен рывком поднял его голову с колен, больно вцепившись в волосы на затылке. В прищуренные лисьи глаза уставились горящие карие, которые одновременно принадлежали двум разным людям - его капитану и еще одному человеку, которого Гин раньше никогда не видел.
Что ж, он всегда знал, животным чутьем догадывался, что капитан вовсе не такой простой, каким хочет казаться. В противном случае, его никогда бы не потянуло к нему с такой силой. Он радостно улыбнулся этому новому Айзену:
- Айзен-тайчо, вы меня убьете?
- Да, Гин, теперь я тебя убью. Ты хотел увидеть, как кончается мое терпение..
Гин сам открыл рот, когда губы Айзена коснулись его губ. Он провел языком по жаркому небу и отодвинулся.
- Я передумал, Айзен-тайчо, - кончики губ раздвинулись в довольной улыбке, - я не хочу вас ненавидеть.
- Ты просто плохо меня знаешь.. - Айзен заставил его запрокинуть голову и поцеловал шею. Одна рука крепко держала его за волосы на загривке, а другая ласково шарила по груди, опускаясь между бедер, гладя и сжимая так, что сводило спину и ягодицы. Гин застонал в полный голос, задыхаясь от наслаждения.
Спустя несколько минут голый Гин стоял на коленях и локтях, цепляясь длинными пальцами за татами, а Айзен вбивался сзади, тяжело дыша и до синяков вцепившись в тощие белые бедра.
- ... все еще.. не ненавижу... - вскрикивал Гин, кусая губы против стонов и облизывая пот, стекающий по лицу, - Не...ненавижу... Сооооооо... ускее... Да! ТАК!...
Еще через минуту они лежали лицом к лицу, Айзен снизу, выдохшийся, придерживающий голову Гина одной рукой, а Гин терся об него, возился пальцами у себя в паху, пытаясь кончить, и кусал его плечо со стонущим полурычанием:
- Сооооуске... ни за что не буду... ненавидеть... ты хоррррошо.. тррррахаешься... дай рррруку.. черрррт...
Айзен откинулся на соломенные татами и начал смеяться - сначала глухо, потом в голос, не в состоянии остановиться, - а Ичимару тыкал в его бедро твердым мокрым членом, пока его не разогнуло в оргазме, как выпущенную пружину.
- Все еще не ненавидишь меня? - довольно сказал Айзен, скармливая сперму Гина ему со своих рук. Ичимару облизал его пальцы.
- Я в жизни не видел более гадкого, мерзкого, развратного существа, чем ты, Соуске. Не ненавижу. Я, можно сказать, в восхищении.
Айзен поцеловал его в перепачканный соленый рот и улыбнулся, когда Гин сощурился от удовольствия.
- "Соуске" - только, когда мы наедине, ясно? А теперь ответь правильно на вопрос: что ты думаешь о богах, Гин?
Ичимару сел, скрестив ноги. Это был решающий вопрос. Неправильный ответ вел к исключению из лейтенантов и из мира шинигами в целом, он не сомневался.
Но он ответил правильно.