ангст Киры.. не бейте тапками
long stupid drabble
Самый верный способ убить шинигами - снести ему голову. Движение, в принципе, не хитрое: быстрый выпад и хороший размах катаны. Лезвие входит в плоть, как нож в подтаявшее масло, аккуратно перерубая позвоночник. Почувствовать ничего не успеваешь... Об ощущениях спросить не у кого.
Быстро - в этом вся прелесть.
Но когда сам пытаешься снести себе голову, получается одно мучение.
Кира взвесил на руке короткий меч и выдернул лезвие из ножен. Вакидзаши... похожий на меч Ичимару-тайчо. Вакидзаши совершали сеппуку. В принципе, можно и потерпеть, пока вспарываешь себе живот, ведь рядом стоит тот, кто мгновенно снимет тебе голову с плеч. Проблема - найти этого кого-то. Перспектива умереть с кишками наружу, захлебнувшись в собственной крови, Киру не привлекала. Он молча вернул меч в ножны и положил на стол. Альтернативные способы умереть не достойны были лейтенанта.
Кира вышел во двор и запрыгнул на крышу - где повыше и где не видно. Он лег и закрыл глаза. Хорошо бы сегодня принесли бумаги или третьему отряду поручили бы опасное задание. Всегда есть возможность погибнуть в бою.. Все что угодно, лишь бы не оставаться наедине с самим собой и Вабиске. Иногда ему казалось, что жизнь - это слишком.
"А ведь ловко она перехитрила тебя," протянул Вабиске. Кира прикусил губу. Он ненавидел этот издевательский поучающий тон, так похожий на голос его капитана... бывшего капитана. "Ведь если задуматься, то ты просто слабак. К тому же дурак, что не выяснил возможности противника до битвы. Даже банкая нет. Лейтенант бумажный. Что с тобой станет теперь, когда нет капитана? Ты думал, ты хорошо устроился, да? Всего сорок лет в Готее 13, и тебе дали шеврон лейтенанта - и больше никаких забот. Ты гордился. Ты сочувствовал Абараю, которого пинали по отрядам. Ты жалел его, когда он приходил взбешенный от Кучики. Ты выслуживался. Красовался перед Хинамори..."
- Хватит, - прошептал Кира. - Ее-то не трожь.
Гнусный смешок был ему ответом.
"Влюбился, что ли? Что-то ты особенно нежных чувств не испытывал, когда сражался с ней, не подпуская к Ичимару..."
- Он бы убил ее, - тихо сказал шинигами. - Ему только повод дай.
"И все равно ты трус... обманщик, слабак и трус. Как бы за тебя не заступались остальные капитаны, даже если та женщина простила тебя, даже если твой друг Абарай выгораживал тебя на следствии, ты виноват. Ты не остановил Ичимару. Испугался пожертвовать собой. Тебя обманули, использовали, и теперь ты никому не нужен, жалкий смешной трус... Ты даже не можешь признать это сам."
На крыше появилось знакомое рейацу, и Вабискэ, посмеиваясь, исчез в глубине сознания.
- Эй, Кира, - окликнул его Абарай.
Кира меланхолично взглянул на друга. За хвостом на рыжей башке спряталось солнце, и через грудь блондина перекинулась абараева тень.
- Ты чего бегаешь по крышам среди бела дня? - закрывая глаза вновь, спросил Кира. - Дел у тебя, что ли, других нет?
- Капитан отпустил на перекур. Не могу я в офисе сидеть весь день, хоть и бумаг куча. Не хочешь придти помочь?
- Ладно, - безразлично сказал блондин.
- А ты чего загораешь? - Ренджи грохнулся на крышу рядом с другом и вытянулся на солнышке.
- Слыш, там про Хинамори что-нибудь известно? - спросил Кира, слегка напрягшись в ожидании ответа.
- Все еще в коме.. Почему бы тебе не пойти и не спросить самому?
Кира выдохнул:
- Не могу я. Страшно.
- Да ну тебя, страшно! Кого бояться-то? Хицугаю-тайчо?
- А он там с ней?
- Нет, заходит иногда. Вот и ты зайди.
Кира отвернулся.
Когда ему приказали увести Хицугаю и Мацумото подальше, он подчинился - из страха. Там, в комнате Совета 46, было страшно. Страшно наступить на запекшиеся ручейки крови, страшно дышать, страшно видеть поблескивающие стеклянные глаза тех, кто сидел за столами. И еще страшнее оттого, что их убил его капитан. Один неверный взгляд, высказывающий неподчинение капитану, и он бы присоединился к сонму мертвецов.
Но за Хинамори он боялся не меньше. Нельзя было допустить, чтобы Ичимару нашел Момо. Он убьет ее. Он ее ненавидит - если Ичимару вообще может что-то ненавидеть. Он боялся за Хинамори, поэтому сказал Хицугае то, что нельзя было говорить. Его разозлило, что мальчишка сам не догадался, что она в опасности, что помчался за ним, что попался на обман, как... как мальчишка. Неужели он не понял уже тогда, что представляет из себя капитан Ичимару? Неужели он думал, что Кира защищает его и помогает ему из верности?
Ужас.. холодящий ужас, от которого цепенеют мышцы и останавливается кровь - вот, что он чувствует к капитану. Он играет на его страхе, как на затянутых донельзя струнах сямисэна, терзая пальцами так, что они вот-вот лопнут, безжалостно, выдавливая жалобную пронзительную в своей истерике мелодию.
- Я думал, ты уже поговорил с Хицугаей-тайчо, и все выяснил, - сказал Ренджи.
Нет. Кира ничего не сказал мальчишке. Если он догадался сам - хорошо, если нет.. то капитан десятого отряда не захочет с ним встречаться никогда больше.
Он не мог сказать никому о своем страхе. Это фобия.. это паранойя.. ожидать в каждый миг, что Ичимару окажется за плечом. Молчать, загонять этот страх глубоко внутрь, - вот и все, что ему оставалось. Пока он, как губка, не пропитался этим страхом... пока Ичимару полностью не подчинил его себе.
Источника страха больше нет... и от этого еще страшнее.
"Трус," пропел над ухом голос Вабиске. "Если бы ты позволил мне сразиться с Шинсо..."
Кира зло прикусил губу. Он знал, что его линчевали бы прежде, чем он успел активировать шикай.
- О чем тут говорить, - произнес Кира безразлично.
- Да ладно, он же не думает, что ты все это натворил с большой радости?
Нет, только из страха. Но он боится признаться.
"Трус," бросил Вабискэ. "Скажи все этому своему Абараю. Хватит пугаться от каждого шороха..."
А может, и правда сказать? Не станет же Ренджи ненавидеть его?
- Я.. Ичи-Ичимару-тай.. чо.. - горло сдавило, будто в змеиных кольцах, - Бы.. было стра-страшно... там...
- Я знаю, - откликнулся Ренджи.
Ренджи не поймет. Он из тех, что могут вызвать на бой собственного капитана.
"Я не могу сопротивляться. Он знал... все мои слабости... Знал, за какую веревочку потянуть, чтобы заставить меня дергаться, как марионетку. Я ненавижу его за это. И он знал об этом. И смеялся."
Ренджи помолчал, а потом вздохнул:
- Забудь и забей.
- Такое не забывается, - сказал Кира. - Я думаю, может, так и должно быть. Может, это должно сделать меня сильнее. Я думаю..
"Только я не могу сейчас ни о чем думать, кроме того, как сильно я его ненавижу. Так же сильно, как я ненавижу себя."
- Ты делал все, что мог, чтобы избежать жертв, так? Мацумото ты не тронул. Хинамори ранил не Ичимару, а Айзен - блин, даже Хицугая-тайчо проиграл ему. Короче, единственный, кто пострадал по твоей вине - ты сам.
"Вина.. да, это ужасное чувство вины. Ведь вы именно этого ждете от меня, Ичимару-тайчо? Знаете, что я буду себя ненавидеть? Знаете, каким беспомощным трусом я кажусь себе теперь? И радуетесь. Потому что я все равно принадлежу вам, даже если никакое Шинсо не сможет преодолеть расстояние между мной и вами."
- Абарай, а как бы ты поступил на моем месте?
- Хммм... - протянул Ренджи, - Если бы я его заподозрил.. если бы он мне приказал что-нибудь, что мне не понравилось, я бы высказал все, что о нем думаю. Он, конечно, насадил бы меня на Шинсо... да не привыкать. Итак вечно подзатыльники от тайчо зарабатываю, - Ренджи обреченно вздохнул.
Кира ни разу не слышал выговора от своего капитана. Он имел глупость этим гордиться: лейтенант Кира идеален. Ни одного нарушения, ни одной выволочки. Он словно тень капитана, бесшумный, незаметный, покорный, и всегда под рукой, если нужен. Что бы капитан третьего отряда делал без такого умницы... Наверное, меньше зла, чем когда Кира ему помогал.
"Он должен благодарить тебя за бесценную помощь," хмыкнул в глубине сознания Вабискэ. "Ты никому не нужен. Может, только в качестве прислуги. Беспозвоночное животное."
- Ладно, Ренджи, пойдем, помогу с бумагами, - бесцветным голосом сказал Кира. Он сел и открыл глаза. Солнце выбивало слезы, играло в соломенных волосах, жгло сквозь черную ткань хакама.
Они сорвались с крыши, и в два прыжка оказались во дворе шестого отряда. В душном офисе капитан Кучики восседал за столом, забитом стопками бумаг. Документы грудами валялись на полу, на лейтенантском столе, трепетали и взлетали с дуновением ветерка из открытого окна. Между бровей Кучики застыла грозная складка, когда он взглянул на новоприбывших. Кира поклонился.
- Капитан, - смущенно откашлялся Ренджи. - Мне нужно по делам в девятый отряд, поэтому Кира пришел меня заменить.
- А что, в девятом отряде больше нет лейтенанта, или он без тебя не справляется? - холодно осведомился Бьякуя.
- Хисаги ушел на грунт, - возразил Ренджи. - А к ним новеньких направили. Я максимум на полчаса.
Бьякуя опустил глаза, что значило "я тебе не верю, но черт с тобой, иди куда хочешь".
Кира оценивающе оглядел стопки папок на капитанском столе.
- Можно я возьму документацию пятого отряда за последний месяц? - спросил он, указывая на груду слева.
Кучики кивнул, и складка на лбу слегка разгладилась. Ренджи поджал губу, когда Кира сел за его стол и деловито начал наводить там порядок. Он перевел взгляд со снующего со знанием дела блондина на капитана, который положил локоть на освободившееся место и благодарно вздохнул.
- Ладно, управлюсь за 15 минут, - буркнул Абарай, сверкнув глазами на Киру. Словно почувствовав ревность Ренджи, Кира поднял голову и кивнул ему, мол, не трону я твоего тайчо, иди.
Ревность Ренджи грела душу. Хоть кто-то видит в нем угрозу.
"Хочешь стать сильнее?" радостно шепнул Вабискэ.
Я хочу стать сильнее.
Чтобы защитить.
Победить свой страх.
Я хочу снова увидеть Ичимару-тайчо.
Чтобы избавиться от ненависти.
Погибнуть от Шинсо.
Погибнуть как должно лейтенанту.
Не сдаваясь.
Без страха.